Пожелтевшая фотография с мужчинами на обороте имела надпись полурасплывшимися синими чернилами: «Waterloo, 1985».
Вокзал Ватерлоо в Лондоне? А почему бы и нет?
Она снова и снова всматривалась в лица мужчин, даже, скорее, парней, беззаботных и таких счастливых от сознания, быть может, того, что они встретились или что им предстоит нечто такое, о чем можно только догадываться – совместное ли интересное путешествие вот на этом поезде, отпуск или свидание, – но поверить в то, кого она узнала в этих ребятах, было трудно. Почти невозможно. Выдавать желаемое за действительное – это ли не самое досадное заблуждение?..
Ай да Крымов!
Она решила не возвращать ему фотографии до тех пор, пока не сумеет сделать их копии. А это – дело от силы двух-трех часов. Достаточно выйти из дома и обратиться в первую же фотостудию.
Юля отошла от стола и устало вытянулась на диване. Ей захотелось домой, в С., в свою тихую и уютную квартирку, где к тому же, если верить Миллерше, Наташа Зима побелила потолки. «Как мило».
Нет, не в таком настроении ей нужно было наслаждаться Парижем…
Она взглянула в окно, за которым шумели каштаны, над их кронами проплывали облака. Да, здесь есть все для полного счастья: и теплая, напоенная запахами цветов и листьев весна, и красивый мужчина, предоставивший ей свой кров и свою пусть сомнительную и недолгую, но все же любовь, и даже деньги, которые можно потратить в собственное удовольствие; есть целый мир, зовущийся Парижем, но который для нее сейчас в ее ситуации остается лишь видом из окна, не более…
Никто не знал, как страдает она от того, что, прикасаясь к Крымову, не испытывает ровным счетом ничего из тех прежних пылких чувств, которые роднили их прежде. Он стал для нее чужим человеком и, находясь рядом с ней, лишь терзал ее душу воспоминаниями, не больше. Хотя, быть может, в этом и кроется ее спасение?..
Она снова взяла в руки фотографии и задержалась взглядом на женщине, похожей на цыганку. Неужели и здесь обычное, ничем не обоснованное сходство? Что это с ней в таком случае происходит? Наваждение? Она сходит с ума и со всех фотографий на нее смотрят знакомые лица?
Очнувшись от своих мыслей, Юля все же заставила себя выйти из дома, нашла на соседней улочке фотоателье, где прямо при ней сделали еще две пары снимков, и, вернувшись, позвонила Щукиной.
– Надя? Крымов у тебя? Вот и отлично. Передай ему, что я немедленно заказываю билет и первым же рейсом вылетаю в Москву. Вы оба надоели мне. И если бы я знала, что встречу в таком прекрасном городе, как Париж, двух оборотней, ни за что бы не тронулась с места… Подожди, не перебивай меня и не пытайся мне внушить, что у тебя начинаются роды. Еще рано, и ты об этом прекрасно знаешь… Так вот. Я еще вернусь сюда, обязательно и очень скоро. И еще скажи Крымову, что я знаю, кто убил отца Кирилла. Все. Адье.