Юля убрала со стола, перемыла посуду, освежилась под душем и тоже прилегла. Но сон к ней не шел. Она лежала в темной спальне рядом со спящим мужем и широко раскрытыми глазами рассматривала причудливые тени на потолке. Она спрашивала себя, не переборщила ли она, когда сорвалась на Жене и накричала на нее в агентстве? И поняли ли вообще эти двое, что произошло в приемной? Неужели они приняли все за чистую монету? Значит, она где-то не дотянула. Все выглядело со стороны нелепо, глупо и непонятно. Они еще подумают, что у нее действительно сдали нервы или что она жить не может без Шубина. А ведь на самом деле все было совершенно не так, и она отлично отдавала себе отчет во всех своих действиях. Она желала одного – показать, как сильны бывают человеческие чувства. В сущности, это же самое главное в раскрытии преступления. Но у нее ничего не вышло, она лишь напугала Женю. И хотя новая пассия Шубина, к счастью, незлопамятна и не столь проницательна, чтобы догадаться, зачем ей показали весь этот спектакль, Юля была рада, что все закончилось примирением. Еще она спрашивала себя, сможет ли она когда-нибудь объяснить им свое поведение и как поведет себя тот человек, ради которого она так старалась и чье имя она сама никогда не сможет назвать первой? Ее раздирало желание поделиться своими мыслями и с Шубиным, и с Женей, но другое, более благородное чувство, именуемое ответственностью и одним из великих инстинктов, сдерживало ее и не позволяло расслабляться. Пусть о ней думают что угодно: что она нервная, эгоистичная, сумасбродная. Какая ей разница? Она-то уедет, да хоть завтра, а тому человеку еще жить да жить в этом городе. Интересно, что скажет Крымов, когда проснется, и вспомнит ли он всю эту историю, рассказанную ему глубокой ночью, да под коньяк? Конечно, вспомнит. Может, даже догадается, кто убийца. Он всегда легко разгадывал и не такие головоломки.
Она уснула под утро, а проснулась оттого, что кто-то гладил ее по голове. Она не сразу поняла, кто это, сначала даже подумала, что это Шубин, но потом, приоткрыв глаза и увидев склонившегося над ней Крымова, улыбнулась и сделала вид, что находится в полудреме и пока не собирается просыпаться.
– Слушай, у меня такое чувство, как будто я вел себя вчера как идиот. Мне все это приснилось или же это было на самом деле?
– Смотря, что ты имеешь в виду, – она, не открывая глаз, нежилась в постели, подставляя мужу, чтобы он погладил, то плечо, то щеку…
– Пытался устроить тебе сцену из семейной жизни. Как, получилось?
– Да, получилось. Думаю, что Шубин-то сразу все понял, а вот тезка твоя испугалась.