Сама Алина тоже была в разводе. Она тихо вышла замуж спустя три года после окончания школы, так же тихо развелась через полтора года и теперь вела тихую скучную жизнь в одиночестве этажом ниже. Недолгая семейная жизнь канула в Лету без остатка, и иногда ей даже казалось, что она никогда не была замужем. Лицо мужа позабылось, и довольно часто она даже не могла вспомнить его имени: то ли Леша, то ли Костя. В сущности, это не имело никакого значения.
— По-моему, я потолстела, — хмуро заметила Женька, критическим взором оглядывая себя в полуосвещенное зеркало. Алина отрицательно покачала головой. Женька была пухленькой, как говорят, «сочненькой», но толстой ее назвать было никак нельзя. И потолстевшей тоже.
— Тебе кажется.
— И все-таки, надо меньше пить пива. Переходить на вино.
— Между прочим, я читала одну статью, так там сказано, что в ста двадцати граммах вина содержится столько же калорий, сколько в двухстах пятидесяти граммах пива.
Женька недоверчиво посмотрела на нее.
— Да? Удивительно, как ты еще находишь силы что-то читать! Меня хватает только на телевизор. Ты почему не спишь?!
Последние слова относились к маленькой фигурке, вышедшей из спальни. За фигуркой по полу волочилось одеяло. Алина включила свет, и пятилетний Вовка сердито заморгал, словно потревоженный совенок.
— А, явились! — сонно, но очень грозно сказал он. — Мама, ты же говорила, что сегодня выходная!
— Ну да. Выходная. Вот она и вышла, — пояснила Алина, с трудом подавив зевок. Вовка мрачно посмотрел на нее, потом внезапно оживился.
— Слушай, тетя Аля, а ты пойдешь ко мне в гарем?
Женька закашлялась. Алина с интересом посмотрела на маленькое сонное лицо.
— А зачем тебе гарем?
— Чтобы был, — резонно заявил Вовка и плотнее закутался в одеяло. — Ну? Я тебя любимой женой запишу! Со скольки там лет гарем разрешается?
— В России с восемнадцати.
— Плохо, — искренне огорчился Вовка. — Долго ждать. Ну, ладно. Все равно я тебя запишу. Это сколько, получается, тебе будет… — он задумался, но тут же покладисто махнул рукой. — Ничего! Я люблю пожилых женщин!
Алина захохотала, повалившись на банкетку, стоявшую в коридоре, и разметав полы незастегнутого пальто. Женька покраснела и строго посмотрела на сына.
— Вова, и тебе не стыдно говорить такое тете Але?!
— Не стыдно! — отозвался Вовка, повернулся и, величественно путаясь в одеяле, направился обратно в спальню. — Да и на «тетю» она не тянет. Она сама мне так сказала.
— А почему любимой-то женой, Вовка? — проговорила Алина сквозь смех. — А как же твоя Райка, из подготовительной?! Ты ж на ней жениться собирался!