И вот, после победы над практически голым человекам, Шайшан, огласив окрестности победным кличем, отправился за своей честно заработанной трофейной челюстью. Поэтому отложив дубину в сторону и достав из-за пояса широкий толстый нож, сделанный из каргота, камня, который научились обрабатывать расуруки. Обходя байнада, он уже представлял, как сладостно будет вырезать сочную печень, и запускать в нее свои зубы, и как в него будет перетекать дух и сила поверженного противника, которые сделают его еще сильнее.
Но, обойдя зверя, довольный оскал и сладкие мысли охотника улетучились. Место, где должно было лежать мертвое тело, оказалось пусто. А ведь Шайшан, точно видел как небольшое тело, перелетев зверя, безвольно рухнуло в рыхлый снег и, перевернувшись в нем несколько раз, замерло не подвижно. Теперь же, охотник сверлил взглядом белый простор, намереваясь найти того, кто осмелился украсть у него, его честно заработанный трофей. Непривычное отсутствие в руке боевой дубины немного его нервировало, а шершавая рукоять ножа, не приносила того спокойствия, которое было пару мгновений назад. Вращая своей огромной головой, он все никак не мог найти того, кто мог украсть его поверженного противника, то, что тот еще может быть жив, он даже и не думал. После таких убийственных ударов, никто еще не мог выжить. Не найдя даже следов от места где раньше лежало тело его странного противника, он осторожно двинулся назад к тому месту где оставил свою дубину, ожидая что новый противник возможно притаился за тушей зверя. Но, обогнув мертвого байнада, расурук еще больше удивился, чем ожидал. Тайно надеясь, что какой-то хищник решил полакомиться телом человека, но, не увидев, ни того, ни другого, он явно ощутил нарастающее беспокойство, которое усиливалось с каждым ударом его большого сердца. Шайшан, поспешил взять свою толстую дубину, но привычное спокойствие, это ему не принесло. Его чувства, буквально кричали о надвигающейся опасности, но определить их источник, ему никак не удавалось. Он продолжал кружиться на одном месте, готовый своим ударом, остановить любого, пусть это даже будет один из зверей Марьяны, но бешенное бьющееся сердце, казалось, выдавало в нем испуг, до сих пор еще, незнакомый бесстрашному охотнику. Вдруг и без того сильно бьющееся сердце захотело разорвать грудь, пик опасности становился все сильнее и сильнее. Охотник стал крутиться все быстрее и быстрее, надеясь не пропустить нового противника.
На очередном обороте, расурук ощутил еле слышимый хруст, и затем его охватило необычайно спокойствие. В шумно вздымаемой груди уже не ощущалось того бешенного бьющегося сердца, – 'наконец-то, оно успокоилось' – подумал он.