Такими автожирами был оснащён каждый отряд прогрессоров, ведь в полностью разобранном виде он упаковывался в транспортировочный контейнер, также являющийся отдельными частями корпуса, размером три метра в длину, метр восемьдесят в ширину и семьдесят сантиметров в высоту и при этом оба ротора и толкающий винт тоже лежали в нём. Когда Митяй увидел этот автожир впервые и позднее, как только поднялся на нём в воздух, то ему сразу же подумалось, что теперь такую машину захочет иметь каждый и не ошибся. Поэтому их производство и было налажено сразу в двадцати четырёх городах. Ведловство, однако, не имеет технологических преград. Пусть Летающие Шишиги и выпускали чуть ли не в мастерских, за три года ещё не случилось ни одного авиапроисшествия. Не смотря на колоссальную технологическую сложность, такой автожир не смог бы изготовить ни «Локхид», ни «Боинг», он был очень прост в управлении и мало чем отличался в этом плане от обычного автожира и потому он даже разрешал летать на нём Танечке-младшей, хотя Татьяна-старшая и ругалась, мол нечего баловать ребёнка. Вскоре им сообщили, что автожир готов к полёту и Митяй с Таней, попрощавшись с детьми, отправились на верхнюю палубу.
Время близилось к полудню и Таня сразу же забралась в салон, чтобы приготовить обед, позволив мужу самому выбирать место для пикника. Митяя сел за штурвал и завёл двигатель. Через пару минут он уже был в воздухе и летел вглубь африканского континента на высоте в семьсот тридцать метров. Хотя на экране бортового компьютера и высветилась карта, он ей не верил. Всё это были карты далёкого будущего, а новую они ещё не оцифоровали и в компьютеры не загнали. Внизу под ними проплывала зелёная лесостепь, по которой бродили стада вредителей. Помимо южных мамонтов, мастодонтов и обычных слонов, к ним также следовало относить и огромные стада копытных грызунов. Их тоже развелось сверх всякой меры. Летя вдоль реки, Митяй увидел ещё два стойбища, расположенные друг от друга на расстоянии в полсотни километров, но о их местоположении уже всё было известно. Он не разрешил выгружать на берег ни одной супершишиги до тех пор, пока лично не удостоверится в том, что они не смогут повредить почвенному покрову. Хотя это, конечно, не тундра, где проехал один раз на вездеходе и всё, оставил шрам на сотни лет, а их вездеходы не смотря на свой огромный вес, оказывали давление в десять грамм на один квадратный сантиметр, в то время, как человек его веса давил на почву с силой в сто двадцать грамм на квадратный сантиметр.
Достигалось это за счёт того, что даже при скорости движения в сто восемьдесят пять километров в час, пятно контакта колеса, изготовленного из «умного», сверхэластичного полиуретана имело площадь в пять и две десятых квадратных метра, ведь колёса, стекая с восьми моторов-ступиц и двенадцати опорных колёс фуры вниз, превращались в своего рода двадцать «улиток» шириной в два метра и длиной в два шестьдесят. Ну, на таких скоростях никто и никогда не ездил, так ведь даже супершишигу разбить можно. Только на плотных, каменистых и глинистых участках, да, ещё по галечникам, если на них не было камней, торчавших выше полуметра, через такие супершишига, у которой между нижней поверхностью колеса и мотором-ступицей располагался слой хотя и эластичного, но очень прочного полиуретана, преодолевала не покачнувшись, ещё разрешалось двигаться со скоростью в сто пятьдесят километров в час, но ни в коем случае не выше, а по растительному покрову было категорически запрещено ездить на скорости свыше ста тридцати километров в час и это правило соблюдали все. Почему? Да только потому, что на этой скорости можно было спокойно переехать через спящего в траве зайца и тот оставался жив здоровёхонек, но при этом навсегда зарекался спать на пути следования супершишиг.