– Ни во что такое я этот зелёный камень не превращал! Я просто превратил его в ритуальный кинжал. Он мною для красоты сделан, хотя его и можно всадить в бок какого-нибудь не очень крупного животного. Это же всё-таки кинжал. Вдруг ты когда-нибудь захочешь поохотиться, по старинке. А это ещё про какое такое мощное оружие ты говоришь, Митяй?
Митяй, найдя глазами на верстаке ножны чёрного дерева, быстро подошел, вложил в них изумрудный клинок шириной возле рукояти немного больше, чем его ладонь, весивший килограмма два с половиной, вложил кинжал в них и поскольку на ножнах имелся ремешок, повесил на шею и буркнул в ответ:
– Проехали. Забудь. Ни о каком опасном оружии я не упоминал. Понятно? Мне только не хватало, чтобы ты за старое взялся. Найдар обиженно взвыл:
– Митяй, но я же изготовил этот кинжал только для тебя одного. Ты же знаешь, что дагоны больше не охотники и им не нужны ни кинжалы, ни копья.
– Вот и замечательно, что не нужны. – Примирительным тоном сказал Митяй – Но и ты не спрашивай меня о том, какое оружие тебе удалось сделать. Поверь, должно случиться нечто очень страшное, чтобы я достал твой кинжал из ножен, как оружие. Он всегда будет служить для меня только в качестве украшения, подаренного мне самым великим ведлом из тех, кого я только знаю, но об этом ты тоже помалкивай. Ты же знаешь, Найдар, я никого не ставлю выше других и сам на цыпочки не встаю.
Глава 13
Бриллианты холода – бриллианты огня
Стоило только Митяю сделать пару шагов по мастерской Найдара, как с кинжала отвалилась и чуть было не упала на каменный пол золотая, массивная рукоятка. Он успел её поймать и мастер, всплеснув руками, огорчённо воскликнул:
– Как же это так? Ведь я её очень прочно приделал!
Вертя в руках рукоятку кинжала, стилизованную под орла с овальным, неплохо огранённым бриллиантом вместо головы, за сохранность которого больше всего переживал Митяй, он поспешил успокоить Найдара:
– Пустяки, мелочи жизни. Не волнуйся, я приделаю её обратно. – Однако, он тут же почувствовал что-то неладное, а точнее то, что изумрудный клинок гремит в ножнах так, словно те стали ему велики, и добавил – Нет, Найдар, кажется это не пустяки. Ты задарил мне какой-то неправильный изумруд.
Он подсел к большому стальному верстаку, снял с шеи ножны и вытряхнул из них на круглую, плоскую кожаную подушку, туго набитую песком, треугольный клинок. И Митяй, и Найдар вскрикнули от удивления в один голос:
– Что за чёрт! Великие духи!
Удивляться было с чего. Изумрудный клинок резко увеличился в объёме и теперь его длина была сантиметра двадцать четыре, в самой широкой части не более десяти, а в толщину он уменьшился до двух сантиметров. При этом изумруд резко потемнел, а гравировки на нём сделались ещё тоньше и заполнились, словно бы рубином, отчего стали отчётливо видны и Митяй, переворачивая клинок с бока на бок, увидел всю свою африканскую эпопею начиная с рытья Суэцкого канала. Выглядело это, конечно же, очень мило, но не они сейчас интересовали Митяя, а метаморфозы с изумрудом, ведь камень, судя по всему, изменился только в размерах и при этом ничуть не похудел, и хотя даже без золотой рукоятки весил немало, теперь его можно было и прилепить к телу и он даже сообразил, куда – на грудь, остриём кверху и овальной нижней частью вниз. Однако, он не стал с этим торопиться и поинтересовался у ведла: