Галина Борисовна была моим ангелом хранителем. Она напоминала фею-крестную из сказки о Золушке. И своим миловидным лицом с бело-розовой, словно фарфоровой, кожей, и веселыми, трепещущими кудряшками, и лукавыми пронзительно мудрыми светлыми глазами, и розовыми губами бантиком, которые охотно раздвигались в широкую заразительную улыбку, создавая очаровательные ямочки на щеках. Она была полноватой, но только чуть-чуть, слегка. Ее воздушное стремительное тело было столь подвижным, что казалось, она не способна спокойно стоять на месте. Ее кажущееся легкомыслие происходило только от огромной жизнерадостности и оптимизма и капельку от невинной игры в простушку. Галина Борисовна говорила, что слишком серьезные люди, особенно заумные женщины, вызывают недоверие, и ей не хочется тратить свое время и силы, пытаясь кому-то внушить доверие. Ее все называли Галочкой, по имени отчеству звали только недруги да младшие сотрудники вроде меня.
Галина Борисовна совершенно не страдала легкомыслием, напротив была трезва и рациональна, я полагаю, ее уму и организации мышления мог бы позавидовать любой мужчина семи пядей во лбу, но временами она принимала решение, что пора бы развеяться, и резвилась как девчонка-школьница.
Мы пили чай, я слушала Галину Борисовну и молчала. Бравурные интонации в ее речи, дали мне понять, что она озабочена моим состоянием и размышляет, что могло случиться. "Сонечка, что-то вы совсем упали духом. Не грустите, все образуется". Сонечка – это я. И я грустила. Впрочем, грусть – не то слово, чтобы определить мое состояние. Я была раздавлена. Так и сказала Галине Борисовне, у нас были не те отношения, чтобы я отделалась вежливым: "Все в порядке".
– Расскажите мне, что случилось?
Хотя Галина Борисовна была старше меня лет на восемь, мне казалось, что мы ровесницы, во всяком случае, она была моей лучшей подругой. Общаясь, мы называли друг друга на "вы", я обращалась к ней по имени отчеству, она называла меня по имени, но форма не меняла близких, очень теплых и доверительных отношений.
Мы жили и работали на разных концах Москвы и не часто виделись, но регулярно созванивались по телефону. У меня случилась любовь, конечно же, в свое время, я поделилась своим счастьем, но чем все закончилось, она пока не знала.
– Он ушел от меня. Я забеременела, и он ушел. Мы бы все равно расстались. Меня было для него слишком много, это мое нетерпение сердца. Я задушила его любовью. Я знаю, он поступил непорядочно, но, по крайней мере, честно, – он не хотел, чтобы я оставляла ребенка, – и я все равно люблю его. Только это еще не все. Я потеряла ребенка.