Он обернулся, хотя цепи врезались ему в тело. Прищурившись, он глядел на нее, стараясь запечатлеть ее в памяти. Он тоже говорил про себя: «Я никогда больше не увижу тебя, Кортни, я никогда тебя не забуду».
Ветер взъерошил ему волосы, и Кортни вспомнила, как впервые увидела его на борту «Ястреба». Даже закованный в цепи, он источал достоинство и отвагу, которые невозможно отнять.
Под его взглядом она опустила глаза, не в состоянии вынести его, как ей показалось, презрения – ведь она предала и его, и все, что было ему дорого.
Матросы грубо оттащили ее в сторону и повели на борт английского судна. Позади нее остался лишь каркас «Ястреба» в дыму, окрасившем облака в черный цвет. На обуглившейся палубе кучами лежали тела. От вида бойни у нее закружилась голова – все, с кем она когда-то вместе плавала на «Ястребе», были мертвы, а сам корабль лежал на боку и вот-вот должен был затонуть.
Ее отвели в трюм и приковали к стене. Она услышала, как подняли якорь, и почувствовала сильную волну, когда «Ястреб» уходил под воду. Дверь в трюм плотно закрыли. Одна, в кромешной тьме, Кортни съежилась на полу, стараясь преодолеть охвативший ее ужас. Из глубины сознания пришло воспоминание, что все это с ней уже происходило. Она отчаянно пыталась вспомнить, когда это было, но не могла. В ее памяти были темные, наглухо закрытые уголки.
Кортни лежала на грязном соломенном тюфяке в крошечной тюремной камере и прислушивалась к крикам и стонам других узников. Из-за тяжести ее преступления она содержалась отдельно. Но сквозь окошко в каменной двери видела, что происходит снаружи.
Если существовал ад, то он точно походил на флотскую тюрьму. Каменные, источавшие влагу стены хранили имена сотен узников, написанные ими кровью на пороге смерти. В холодном, промозглом помещении было темно, как в могиле. Стуча зубами, Кортни тоскливо прислушивалась к возне крыс, которыми кишела тюрьма.
Она находилась здесь уже три дня и за это время не видела никого, кроме тюремщика. Холод, крысы и одиночество были ничто по сравнению с непроходящей болью – она ничего не знала о судьбе Рори. В Англии ли он, или от него потихоньку избавились по пути? От этой мысли Кортни начинало трясти. А если его благополучно доставили в порт, то он, наверное, тоже гниет в тюремной камере. Неужели это ее судьба – приносить несчастье тем, кого она любит?
Кортни услышала, как растворились тяжелые железные двери – лучик света проник сквозь окошко в ее камеру. Шаги эхом отдавались от каменных ступеней, они все приближались и, наконец, замерли у ее двери. Сердце бешено заколотилось в груди, и она едва не задохнулась от охватившего ее ужаса. Впрочем, если за ней пришли, чтобы казнить, это было бы избавлением от кошмара прошедших дней.