— А ты с Эолом говорил? На тачку надеяться можно? — вздохнув, поинтересовалась Беата, и тут они скрылись за поворотом.
— Куда это они? — спросила я у выходящего из комнаты Олега и пересказала услышанный разговор.
— Наверное, обратно на Румейн. Вовка прав — уйти по-английски будет не по-мужски.
Как там, у Сент-Экзюпери? Мы в ответе за тех, кого приручили?
— А… почему он не спросил тебя? — зачем-то спросила я.
— Меня? А я причем? — удивился Коренев. — Это его люди. Его ответственность. И он сам взвалил ее на себя.
— Понятно… — ничего не понимая, пробормотала я и повела его к ангару, откуда Эол обещал отвезти нас в Аниор.
Всю дорогу до дома я просидела молча, сжимая в ладонях руку мужа. И думала. А перед самыми городскими стенами меня будто молнией ударило: они, мужчины, жили по своим законам, и не собирались их менять ни при каких обстоятельствах! А, значит, надеяться на то, что Олежка пропустит мимо ушей фразу про помощь Кириллову, было глупо!!!
В тот момент мне жутко захотелось устроить истерику, но комитет по нашей встрече, состоящий из Самирчика, Маныша и Лойши, стоящих на крыше дворца, заставил меня сдержаться. А посещение «Метлы» и, в частности, выступление Лонора-барда заставило мое отчаяние забиться куда-то далеко вглубь моего сознания, вытащив на его место что-то вроде помеси надежды и фатализма: …Воин он. И он живет на грани…
Боль твоя, — лишь тень того, что там — Ветер, шевельнув кусты герани вдовий крик несет по городам…
Меч в руке — не символ и не кара — он, шагнув врагу наперерез И, ответив на удар ударом сбережет кому-то жизнь и честь…
Да, ночами спать бывает страшно: как, вернется? Но, пока он жив твой сосед возделывает пашню, детвора смеется от души… …Там, вдали, ему не много надо — знать, что ты скучаешь у окна…
Мыслей и надежд его услада верная, любимая жена…
Лонор пел долго. Почти до рассвета. И, что самое страшное, каждая его песня цепляла за душу, и заставляла о чем-то думать. О любви, о детях, о друзьях и о врагах. И к утру я, до предела опустошенная морально, вдруг поняла, что ГОТОВА его ждать. Молча. Безропотно. Столько, сколько нужно. Потому, что таких мало.
Ведь если не он, то кто? И… по дороге во дворец высказала все это Олегу. Одним безумным монологом…
А он, внимательно выслушав все, что я несла, улыбнулся, прижал к себе, уткнулся носом мне в шею и пробормотал:
— Спасибо, Машутка! Только ты забыла одну вещь! Ты — тоже воин! Хоть и маленький, но чертовски симпатичный! И я хочу, чтобы ты была рядом… Тогда, когда есть такая возможность…
И вот теперь, глядя на то, как он ест, я не считала дни, оставшиеся до перехода на Землю, а радовалась каждой проведенной с мужем минуте, и впитывала в себя его тепло… Так, как никогда раньше… Может быть, это и была Любовь?