— Клоуны… — подумал я, заканчивая закручивать тело в положение, в котором у него не было бы ни одного шанса пошевелиться. И чуть не опоздал: вся четверка, выхватившая оружие, совершенно не собиралась останавливаться!
— Стоять!!! — за мгновение до того, как они разрядили свое оружие в упакованного мною террориста, «командным» голосом заорал я. И квадратными глазами уставился на задергавшегося под страшными ударами пуль пленного!
— Снайпер, сука… — оглядев сведенные судорогой руки телохранителей, сообразил я, и, вскочив на ноги, выругался, как портовый грузчик: судя по тому, во что превратилась голова террориста, шансов на то, что из него удастся вытянуть хоть какую-то информацию, были равны нулю. Потом мрачно посмотрел на застывших вокруг людей и зарычал:
— Вольно! Можно расслабиться…
Через мгновение вышедшая из ступора смена выволокла президента в коридор, и, прикрывая его своими телами, потащила к машине, по дороге сметая со своего пути всех встречных и поперечных. А в палате началось форменное столпотворение: опомнившиеся от шока корреспонденты хватались за камеры, фотоаппараты и микрофоны, и, совершенно не задумываясь о возможном наличии сообщников у террориста, начинали метаться по комнате в поисках лучшего положения для репортажа.
Выпустив из рук запястье несостоявшегося убийцы, я машинально убрал в карман его орудие убийства и, злобно посмотрев на заканчивающего сковывать наручниками второго жильца палаты лейтенанта по кличке Божоле, процедил:
— Оставь его. Он не опасен…
— Не положено… — не оглядываясь, буркнул офицер.
— Ну и плевать… Делайте, что хотите…
Выбраться в коридор оказалось на удивление сложно: количество желающих запечатлеть морду моего лица на камеру росло с каждой секундой. Пришлось нахмуриться и пообещать особо настырным лишить их камер… Обалдевшие от такого заявления корреспонденты слегка опешили, и я, распихав тех, кто толпился у дверей, выбрался в коридор.
— Господин Коренев! Вы сотворили чудо! — на физиономии Шарля, нарисовавшегося недалеко от лестницы, ведущей на первый этаж, сияла счастливая улыбка: — Господин президент поражен качеством вашей работы и мечтает пообщаться с вами лично…
— Насколько я понимаю, взятые на себя обязанности я выполнил? — перебил его я. — Значит, я имею право откланяться. До свидания. Желательно без новых встреч…
— Подождите! Минуточку! — улыбка на лице майора слегка потускнела и стала напоминать гримасу. — Вы отказываетесь от беседы с президентом?
— Угу. И от всего того, что вы хотите мне предложить. Я еду домой. К семье. И не вижу ни одной причины остаться тут хотя бы на три минуты…