— Пойдем взглянуть, — сказал Себастьян.
Они обнаружили две дюжины несчастных всех возрастов, пытавшихся пробиться сквозь заслон таможенников. Себастьян спросил, в чем дело. Оказалось, греки бежали из своей страны на утлых суденышках, направляясь в Венецию, которая когда-то сражалась с Турцией, следовательно, должна быть им дружественна. Таможенники были озадачены. Ладно, эти люди тоже пострадали от турок, но нельзя же позволить всем босякам заполонить Светлейшую республику.
— Почему они бежали? — спросил Себастьян одного из таможенников, говорившего по-гречески.
— Когда показался русский флот, — ответил тот, — они решили, что это четыре архангела явились их освободить. Тогда они бросились на турок и подпалили их дома. Турки, разумеется, стали защищаться, потом перешли в наступление. Вот что значит греть сковороду, прежде чем поймать рыбу!
— И что вы собираетесь с ними делать? Ведь не бросите же вы их в море?
— Нет, мессер, но надо же сперва найти им какое-то пристанище, пищу, что там еще! Представьте себе, что будет, если вся Греция хлынет в Венецию!
Себастьян приметил человека лет сорока, окруженного испуганной семьей. Три женщины, юноша и четверо детей. Исхудалые, просоленные за время своей одиссеи, с запавшими от ужаса глазами, они смотрели так, будто очутились у адских врат, тогда как считали их райскими. Он показал на грека пальцем. Тот, колеблясь между вызовом и непониманием, уставился на него.
— Таможенник, — сказал Себастьян, — я нанимаю этого на свою фабрику. Спросите, как его зовут.
— А как вас самого величать, мессер?
— Я маркиз Бельмаре, владелец фабрики по обработке льна в Каннареджо.
Между таможенником и греком последовал короткий разговор.
— Его Платоном зовут, — ответил таможенник.
Семья, онемев от удивления, жадно ловила каждое слово, будто слушала диалог между Моисеем и фараоном. Когда до них дошел смысл разговора, женщины бросились Себастьяну в ноги, хватали его за руки и за полы табарро, покрывая слезами и поцелуями.
Суматоха привлекла внимание остальных, и Себастьяна осадили со всех сторон. Таможенникам пришлось вмешаться, чтобы защитить благодетеля.
— Бегите, мессер, не то вам придется нанять всех.
— Спросите, сколько тут еще отцов семейств.
Озадаченные взгляды таможенников. Опять короткий разговор.
— Пятеро, мессер.
— Очень хорошо. Их я тоже нанимаю.
Дело сделано. Здание таможни наполнилось оглушительными криками восторга и благодарности.
У Себастьяна уже было девяносто восемь рабочих. Ну что ж, будет сто четыре. Он дал таможенникам монету, потом еще две, чтобы те накормили бедолаг, пока он не устроит их на фабрике.