— Простите мое удивление, сударь, — выговорил он наконец. — Но ваше сходство с нашим покойным другом почти сверхъестественно. Входите же, прошу вас.
Он сделал знак слугам, чтобы те помогли гостю снять плащ и шляпу, потом пригласил его пройти в соседнюю гостиную и спросил, не желает ли тот чего-нибудь выпить с дороги. К ним присоединилась герцогиня. Во время обмена любезностями она, как и ее супруг, не сводила глаз с посетителя, освещенного холодным светом мартовского дня.
Александр вопросительно посмотрел на нее.
— Прошу извинить меня, — сказала она, усаживаясь. — Но вы, должно быть, привыкли к такой реакции со стороны тех, кто знал графа?
— В самом деле, сударыня, — сказал он, отпив глоток кофе, который ему подал ошалевший лакей. — Я его сын.
— Глядя на вас, — сказал герцог, — у меня возникает впечатление, что наш друг снова среди нас. Значит, вы его наследник.
— Передача имущества была совершена несколько месяцев назад.
— Кое-что он все-таки оставил и здесь.
— Сейчас меня больше занимает другое наследство — его труды и влияние.
— Чтобы принять это на себя, надо до мелочей знать о его делах.
— Я хорошо знаком с ними, ваше высочество. И с вами тоже.
Герцог выразил удивление.
— Мы неоднократно встречались на собраниях в Лейпциге, Иене, Штутгарте и прочих местах.
На сей раз герцог был поражен.
— Так это были вы?
— Поскольку отец гораздо тяжелее, чем раньше, переносил тяготы путешествий, он часто доверял мне свои обязанности. Но вы так и не сказали мне, где он погребен.
— Во Фридериксберге. Пока.
— Пока?
— Надо уладить кое-какие… формальности, — ответил герцог несколько смущенно.
Он бросил на свою супругу взгляд, давая ей понять, что хочет остаться с гостем наедине. Прежде чем уйти, герцогиня уверила Александра, что если он захочет погостить в замке, то будет желанным гостем. Александр согласился. Тогда герцогиня сказала, что велит перенести его багаж в те покои, которые занимал усопший граф, и покинула комнату.
— Что же это за формальности? — спросил Александр, возобновляя разговор.
Герцог встал и подошел к окну.
— Похоже, что ваш отец был евреем.
Александр промолчал. Герцог продолжил:
— Люди, занимавшиеся его посмертным туалетом, обнаружили один характерный признак. Вы об этом знали?
— Нет.
Его отец хранил свою тайну до конца, несмотря на былые обещания раскрыть ее. Какие же страдания хотел он утаить?
— Пастор узнал об этом и отказался хоронить его на христианском кладбище. Но пастор сам недавно умер, и я думаю, что его преемник, как только вступит в должность, даст наконец разрешение.