Граф Сен-Жермен сверкал всеми своими бриллиантами. Его встретила беленькая болонка, которая с интересом принялась его обнюхивать и разглядывать.
Похоже, этот песик и был истинным хозяином дома.
Лакеи помогли гостю снять шубу. Себастьян оказался в вестибюле, выложенном мрамором, с двойными коринфскими колоннами, основания и капители которых сверкали золотом. Худощавый, немного сутулый человек среднего роста вошел в дверь под величественным бронзовым фронтоном и направился к Сен-Жермену. Походка казалась небрежной и одновременно высокомерной. Он был одет в черное, как воспитатель-гугенот, на ногах высокие деревенские сапоги, а шляпа украшена странным пером, без большого султана.
Ложка дегтя в бочке меда.
Мажордом раскатисто и торжественно произнес:
— Граф де Сен-Жермен!
Незнакомец медленно приблизился. Вид столь же удивленный, как у его собачонки. Поведение выглядело почти неучтивым. Не лицо, а серая, блеклая маска, словно человек жил в ожидании непонятно какого несчастья, на лбу пролегли глубокие морщины, выражающие разочарование. Король? Людоед? Нет, скорее грустный и усталый человек, ко всему равнодушный, без особого интереса разглядывающий посетителя. Неужели ему пятьдесят? Он казался намного старше. Так вот каков был итог двадцати лет правления: власть в буквальном смысле сгноила Елизавету, она же иссушила Фридриха. Захват Берлина казаками, победа при Торгау, вырванная просто чудом, ценой тяжелых потерь.
Ничего удивительного, что король смертельно устал, он еле находил в себе силы, чтобы жить.
— Добро пожаловать, граф, — произнес Фридрих по-французски.
Голос звучал вполне любезно, будто принадлежал кому-то другому. Невероятным усилием воли человек выпрямился, вновь становясь королем Пруссии, Бранденбурга, Померании и Силезии.
Вблизи его платье казалось неприлично изношенным, кое-где даже виднелись заплаты. Кажется, из королевского носа торчала козявка. Себастьян подивился такой нечистоплотности, но, присмотревшись, убедился, что это табачная крошка.
— Ваше величество, ваше гостеприимство поистине не знает границ, — произнес граф, приподнимая шляпу и низко склоняясь перед королем, как того требовало присутствие венценосной особы, даже если эта блистательная особа и выглядела столь непрезентабельно.
Фридрих махнул рукой, приглашая гостя следовать за ним. Собачонка живо затрусила рядом; так супруга хозяина дома показывает посетителю свое жилище. Лакеи увели Франца в помещение, предназначенное для слуг.
При виде этой белой собачки рядом с хозяином, одетым во все черное, Себастьян не мог отвязаться от мысли, что, возможно, это душа короля.