Ступеньки, которые вначале были зелеными и липкими, теперь оказались покрытыми скользким и вонючим коричневым слоем льда. Что-то мокрое капнуло ей на лоб. Сенда подняла вверх глаза и вздрогнула. Со сводчатого каменного потолка над ее головой свисали сталактиты из фекального льда. Она принялась яростно вытирать рукавом лицо.
Наконец они дошли до самого конца сводчатого лабиринта. Тюремщик остановился у последней массивной железной двери. Скобы тяжелого засова крепились толстыми заклепками к ее поверхности. Сенда заметила, что в этой двери не было окошка.
– Здесь, – произнес тюремщик, до этого момента не проронивший ни слова.
Она молча смотрела, как он выбрал из связки огромный ключ и отпер дверь, затем отодвинул засов и медленно толкнул дверь внутрь. От скрипа ржавых петель и скрежета металла по камню у нее в жилах застыла кровь; эти звуки вызвали в ее воображении самые мрачные предчувствия.
– Мне придется запереть вас, – сказал тюремщик. – Я вернусь через десять минут.
Сквозь зубы Сенда спросила:
– Это все время, которое есть в моем распоряжении?
– Думаю, вам и десяти минут будет много. – Он усмехнулся, обнажив ряд крупных, пожелтевших от табака зубов. – Мы называем эту камеру «раем». Еще никто из тех, кто попал в нее, не выходил отсюда живым.
Сенда резко повернулась к нему лицом, ее глаза сверкали ледяной ненавистью.
– Я знаю двоих, кому это удастся! – Не желая показать тюремщику свой страх, она прошла мимо него в тесную каменную темницу, которая, подобно дымовой трубе, уходила вверх метров на десять. Сенда не могла припомнить более гнетущего зрелища. Будь ее воля, она не поместила бы в эту камеру даже бешеного зверя, не говоря уже о том, чтобы бросить сюда человеческое существо.
А смрад! От него желчь поднималась у нее к горлу. Вдруг ее каблучки наступили на какую-то кашицу, и ей с трудом удалось удержаться на ногах. Испражнения. Неужели в этих камерах не было самых элементарных удобств?
Позади заскрипела железная дверь и загремел засов. В камере было темно, если не считать узкого лучика света, падающего из тусклой лампочки высоко на потолке.
– Ш-Шмария? – неуверенно прошептала Сенда, пока глаза ее привыкали к полумраку. – Шмария?
У ее ног послышался какой-то шорох. Это была крыса размером с кошку. Сенда пронзительно вскрикнула и прижалась к двери. Железо было холодным как лед.
Затем она услышала стон, доносящийся слева, медленно повернула на звук голову и затаила дыхание.
«Это какая-то ошибка! – уговаривала она себя. – Человек, свернувшийся в углу, не Шмария. Не может им быть. Шмария высокий, светловолосый и крепкий. Он совсем не похож на это грязное, сломленное, всклокоченное подобие человека, съежившееся в углу».