В висках у нее бешено застучало. «Я не могу! После того что они сделали со Шмарией! Я не могу улечься с мужчиной, почувствовать внутри себя его плоть… после всех страданий, испытанных Шмарией. После того как они превратили его в евнуха».
Она напряглась, ощутив, как его руки грубо тянут за лиф ее платья. Каждый мускул в ее теле сопротивлялся, и казалось, даже по костям разлился холод. Однако внизу живота, напротив, жгло огнем, и в одно мгновение на лбу у нее выступили крупные капли пота. В следующую минуту она услышала, как с треском рвется ткань платья, обнажая ее грудь с набухшими клубнично-розовыми сосками. От ночного прохладного воздуха по обнажившейся спине пробежали мурашки.
«Ты, потаскуха! – обвиняла она себя. – Занимаешься любовью с этим человеком, после того как твоего возлюбленного кастрировали! Потаскуха!»
Сенда попробовала высвободиться из объятий князя, но его пальцы все крепче стискивали ее тело, оставляя красные следы на коже и причиняя резкую боль. Рывком притянув ее к себе и крепко прижав к своей груди, он в то же время языком все глубже погружался в ее рот.
Пытаясь отпрянуть назад, она издавала едва слышные жалобные стоны. «Умоляю», – пыталась произнести Сенда, извиваясь в его руках, однако князь так страстно впивался в ее губы, что слова звучали нечленораздельно. Все это время он шарил пальцами по ее телу, все сильнее прижимая к своей твердой мускулистой груди.
Ей вдруг показалось, что ее тело живет отдельно от ее сознания.
Наконец он оторвался от распухших губ Сенды, прильнул к ее изящной, длинной шее, издавая еле слышные чмокающие звуки. Спина ее выгнулась, и по всему телу пробежала мелкая дрожь. Поглаживая ее груди, он спустился ниже, до бедер.
Ей в голову вдруг пришло, что именно сейчас наступил тот самый последний момент, когда она еще может прекратить эту пародию на любовное свидание.
Но он ведь нужен мне. Он нужен Шмарии. Когда Шмария поправится и сможет предстать перед судом… А последнее не должно произойти. Вот почему я иду на это, Шмария. Ради тебя.
И тут произошло нечто неожиданное: одолевавшая ее тошнота вдруг уступила место разлившемуся по всему телу желанию. Сенда еще колебалась, вся дрожа, боясь уступить натиску князя. Ей уже давно не приходилось заниматься любовью с мужчиной. Она уже почти не помнила, как это бывает. Последний раз это было со Шмарией, накануне его ухода.
Рука Вацлава скользнула вниз – она почувствовала, как он ощупывает ее лоно.
Она задержала дыхание и задрожала в сладкой истоме, не находя сил подавить поднимающееся внутри себя желание. К ней вернулось давно забытое ощущение волны вожделения, разливающейся между бедер.