Она нерешительно протянула руку, чтобы потрогать его фаллос, но он шлепком ладони не позволил ей дотронуться до себя. Сенда слегка отпрянула назад, взглянув на него широко раскрытыми, испуганными глазами.
Не сводя с нее глаз, он пошарил рукой в ящике ночного столика и вынул оттуда два шелковых шарфа.
Ее дыхание участилось – она не могла понять, что он собирается с ними делать.
Не говоря ни слова, князь прижал ее запястья одно к другому и быстрыми движениями крест-накрест связал их и затянул узел.
Остолбенев от изумления, Сенда уставилась на свои связанные руки. Затем взглянула ему в лицо, пытаясь угадать его намерения. Но то, что она там увидела, не сулило ей ничего хорошего. Взгляд его сверкающих глаз был зловеще безжалостным. Одним быстрым движением он пропустил второй шарф под ее связанные запястья, сделал петлю и вздернул ее руки далеко назад, привязав свободный конец шарфа к изголовью кровати. От ужаса ее пробила дрожь. Теперь она была совершенно беспомощна.
На всю эту процедуру у него ушло буквально несколько секунд.
Ожерелье, надетое у нее на шее, мешало ей дышать. Сенда начала яростно извиваться, пытаясь высвободиться из пут, стягивающих ее запястья, но прочный шелк не поддавался. У нее явно не хватало сил, чтобы разорвать его.
Страх тысячами иголок пронизал ее.
Что все это значит, спрашивала она себя, зачем он связал ее как какую-то пленницу? Что он собирается с ней сделать? В отличие от князя, ей совсем не нравятся игры такого сорта. А что, если… что, если это не игра? Что, если он на самом деле хочет причинить ей боль? Впрочем, сопротивляться уже поздно…
– Прошу вас, – простонала она, – н-не надо… Не делайте мне больно.
Он, однако, никак не отвечал на ее мольбы, что придавало происходящему еще более мрачный оттенок.
О Господи! Глаза ее наполнились слезами. В какую ловушку она попала!
Прежде чем она смогла предаться дальнейшим терзаниям, он бросился рядом с ней на кровать. Сенда замерла и затаила дыхание.
Что он собирается с ней делать?
Чувствуя, как багровеет от ярости, она набрала в грудь воздуха и приготовилась ждать. Ждать момента, когда ей представится случай высвободиться и убежать. Между тем он сел ей на живот, сжав бока ногами. Она следила взглядом за его пальцами, медленно скользившими к ее похожим на розовые бутоны соскам. Вдруг он впился в них ногтями.
Сенда вскрикнула от боли, резанувшей как бритва.
– Ах ты ублюдок! – закричала она, беспомощно извиваясь, – проклятый ублюдок! Да я убью тебя!
В ответ его ногти впились в нее еще раз, оборвав ее крик волной горячей, невыносимой боли.