Она не шевелилась, чувствуя, что не в состоянии ни двинуться с места, ни оторвать ладонь от холодной дверной ручки.
– Куда ты отправишься?
Он пожал плечами.
– Кто знает? Скорее всего, в Палестину.
Сенда кивнула, в ее глазах застыла безмерная жалость, душу переполняла невыразимая скорбь. И, лишь прикрыв за собой дверь, она дала волю своим чувствам. С трудом передвигая ноги, она брела по коридору, оплакивая потерю своей первой и единственной любви.
Пять дней спустя Сенда медленно подошла к стеклянной входной двери больницы и выглянула наружу. Держась одной рукой за железные поручни, Шмария тяжело спускался по ступеням, при каждом шаге выбрасывая вперед деревянную ногу и описывая ею в воздухе дугу.
Ей было невыносимо больно смотреть на его искаженный волнистым стеклом образ, видя, как близится к концу еще одна глава ее жизни.
По крайней мере, он согласился уехать из России. По крайней мере, жизнь его будет теперь вне опасности.
Но какой ценой!
Она тяжело вздохнула, глядя, как ему помогают усесться в сани, которые умчат его в гавань, к парому, держащему курс на Хельсинки, откуда он отправится дальше… куда? Затем извозчик занял свое место, щелкнул вожжами, и сани скрылись в серо-стальной утренней дымке.
Сенда взглянула на конверт, который держала в руке. Шмария отказался от денег, которые она пыталась вручить ему на дорогу от Хельсинки. С каменным выражением на лице он принял проездные документы, билет через пролив в одну сторону и позволил нанять извозчика до гавани. От всего остального отказался.
Прошел почти час после его отъезда, а она по-прежнему стояла на том же месте не в силах шевельнуться, затем опустилась на жесткую скамью в приемном покое. Всю свою жизнь она верила, что их любовь сможет осилить все, что они пройдут по жизни вместе и не расстанутся даже после смерти. И вот чем закончилась эта любовь.
Они расстались как чужие.
Ослепительно сияло жаркое крымское солнце, окрашивая изумрудные воды Черного моря миллионами серебряных точек. Сенда сидела на открытой террасе в широкополой шелковой шляпе цвета слоновой кости и свободной вышитой тунике, надетой поверх длинной тоже шелковой юбки орехового цвета. Она смотрела, как Инга с Тамарой спускаются по крутым, выбитым в скале ступенькам, ведущим на расположенный внизу небольшой частный пляж.
– Осторожно! – окликнула их Сенда. Инга махнула рукой, показывая, что слышит.
– Вы уверены, что не хотите пойти с нами? – крикнула она.
– Нет, я не могу уходить далеко. – Сенда откинулась в кресле, скрестила за головой руки и устремила удовлетворенный взгляд за парапет.