Она вдруг поняла, что он разглядывает ее с такой откровенностью, будто собирался высосать из нее все жизненные силы. Ей стало страшно.
Затем Скольник обезоруживающе улыбнулся и проговорил:
– Прошу меня извинить. Вы, конечно, не можете знать, о чем мы спорим. – Он показал пальцем на стоящий рядом с ней холст. – Ну? Что вы скажете? Купить мне его или нет?
Тамара бросила осторожный взгляд на картину, затем шагнула вперед и, повернувшись спиной к остальным гостям, принялась внимательно рассматривать картину, на которой был изображен большой белый прямоугольник. Над ним располагался несколько смещенный от центра совершенно ровный черный квадрат. Его углы упирались в края холста. Ниже по диагонали был нарисован красный квадрат. Нахмурив брови, она пыталась понять, что все это значит. Ну что она могла сказать?
– Я, правда, ничего не понимаю в живописи, – медленно проговорила Тамара, хмуря брови. – Но мне кажется, что это… интересно.
Она услышала, как Скольник хмыкнул. Бернард Каценбах, человек с бородкой, был прежде всего продавцом. Он вызывающе вздернул подбородок.
– Это больше, чем интересно, – негодующе проговорил Каценбах, обнажив блестящие, как у зайца, зубы. – Конечно, вся живопись интересна, – продолжал он своим загробным голосом, – поскольку любое, даже самое слабое творение позволяет нам заглянуть в душу художника. Но это… это интересное, героическое, величественное отражение измученной души, которая в конце концов свела мириады жизненных проблем к простейшим, легчайшим для восприятия и в то же время полным глубокого смысла формам.
Эти два квадрата полны глубокого смысла? Тамара не верила своим ушам.
– Как, по-вашему, – прервал его Скольник, лениво повертев указательным пальцем, – стоит ли платить за нее две тысячи долларов?
– Стоит ли… – Каценбах запнулся. – Стоит ли платить… Да разве можно оценивать в денежном выражении такого гения? Бог мой, это же Малевич…
– Я спрашивал у дамы, – весело проговорил Скольник.
«Ну и ну», – подумала Тамара и ничего не ответила.
– Так как, мисс Боралеви? – продолжал допытываться Скольник. – Стали бы вы тратить две тысячи долларов на эту картину?
Она повернулась к нему лицом и с минуту молчала.
– Две тысячи долларов? – Ей удалось выдавить из себя улыбку. – У меня нет двух тысяч долларов и никогда не было, поэтому я даже не могу себе представить, как бы я их потратила. Боюсь, вы выбрали не того человека.
Показалось ли ей, что у торговца произведениями искусства вырвался заметный вздох облегчения? Или он был плодом ее воображения?
– Отлично сказано, – одобрительно проговорил Скольник. – Должно быть, вы общительны. Это важное качество для звезды, когда приходится общаться с прессой и публикой.