Со злостью стукнув рукой по подушке, Тамара перевернула ее прохладной стороной вверх и снова закрыла глаза, полная решимости уснуть и изгнать из головы своих демонов, тщетно – она продолжала ворочаться без сна. Часы в холле отмстили еще полчаса. Половина первого.
Сдаваясь, она в конце концов села на постели и, ощупывая пальцами ног холодный пол в поисках своих шлепанцев, потянулась к халату. Встав, завернулась в халат и подошла к двери. Некоторое время колебалась, взявшись за медную ручку. Затем, не давая себе передумать, быстро отворила дверь. Она окинула взглядом длинный, обшитый деревянными панелями холл. Там было темно, и лишь горящие в дальних углах ночники отбрасывали призрачный свет. На вилле стояла тишина, прерываемая лишь иногда легким потрескиванием, как это всегда бывает в старых зданиях. Казалось, повсюду притаились призрачные тени, готовые наброситься на нее. Посмотрев через холл, она заметила серебристую полоску света, призывно выбивавшуюся из-под двери Луиса Зиолко. На протяжении всего этого кошмарного медицинского испытания у нее был один-единственный надежный якорь. Луис Зиолко.
Пройдя несколько шагов, Тамара затаила дыхание и тихонько постучала в его дверь.
Она услышала, как за дверью заскрипел матрац. Зашуршало покрывало. Босые ноги прошлепали по полированному деревянному иолу.
Луис открыл дверь. На нем была темно-бордовая шелковая пижама.
Тамара смущенно улыбнулась, придерживая на груди халат.
– Я не могу уснуть, – виновато сказала она.
– Я тоже. – Он шире отворил дверь. – Не хочешь зайти?
Она скользнула в его комнату.
– Ты дрожишь, – сказал он, пристально глядя на нее. – Тебе холодно?
Она покачала головой. Ее изумрудные глаза напоминали две прозрачные заводи.
– Я боюсь.
Он удивился.
– Чего?
– Себя. – Она невесело рассмеялась. – Новой себя.
– Миллионы женщин хотели бы оказаться на твоем месте.
– Я знаю. – Тамара отвела взгляд. – Обними меня, – прошептала она с нежностью и почувствовала, как его сильные руки сомкнулись вокруг нее.
Тамара медленно повернула к нему лицо, пристально вглядываясь в его глаза.
– Я знаю, что веду себя глупо, – хрипло проговорила она, но мне нужен кто-нибудь.
Голос Луиса зазвучал приглушенно:
– Нам всем иногда бывает кто-нибудь нужен.
Она не ответила, но на глазах у нее выступили слезы. Его руки крепче обняли ее и притянули к себе.
Время остановилось; мир скользнул в безмолвное измерение, где они были единственными людьми на земле. Даже бой часов в холле относился к другому времени.
Дрожа всем телом, она прижалась к нему; он наклонился к ней, и его губы коснулись ее губ, его язык искал ее язык. Их нежное объятие становилось все более жарким, а поцелуи более страстными и глубокими. Его руки сжали ее напряженное тело, ощупали спину и бедра, после чего медленно приблизились к груди. Затем его ладонь стала гладить ее шелковистую кожу, мягкую пышную грудь и медленно, но неумолимо двинулась вниз – к гладкому и твердому животу. Почувствовав, как пальцы Луиса достигли мягких волос внизу живота, Тамара застонала и еще крепче вцепилась в него. Дрожь пробежала по ее телу. Едва касаясь ее своими легкими, как пушинка, пальцами, он нащупал набухший клитор и неожиданно просунул два пальца в ее влажное лоно.