Газеты сплетничали, что от Сан-Франциско на севере и до самой границы на юге не осталось ни одного белого цветка. Как и подобает настоящей княжне, Тамара, под непрестанные вспышки, щелканье затворов и жужжание кинокамер, вышла из великолепной, украшенной цветами кареты, запряженной шестеркой белых лошадей – недаром запасники «ИА» были битком набиты различным реквизитом, – в ослепительном кружевном платье с почти семиметровым шлейфом от Жан-Луи и бриллиантовой тиаре, взятой напрокат у Тиффани. Мальчики-пажи в средневековых туниках триумфальными звуками горна возвестили о ее прибытии. Шестнадцать подружек невесты, все – известные голливудские звезды, усыпали ее путь белыми орхидеями.
В качестве «нечто старого» у нее был драгоценный кружевной платок, который ей передала Грета Гарбо, «нечто нового» – подаренное ей Оскаром Скольником короткое жемчужное ожерелье, «взятого напрокат» – тиара от Тиффани, а «нечто голубого» – пояс с резинками – подарок от Мэй Уэст.
Обменивающаяся брачными обетами со своим чрезвычайно красивым мужем-режиссером, который надел ей на палец кольцо с бриллиантом в двадцать карат (также взятое напрокат), с небольшим букетом белых цветов в руках, Тамара мгновенно стала олицетворением совершенной невесты и навеки запечатлелась в сознании народа как видение в белом. Все газеты от одного побережья до другого поместили на первой странице фотографии Луиса, приподнимающего ее вуаль и целующего ее.
ВЕЛИЧЕСТВЕННАЯ КИНОЗВЕЗДА ТАМАРА ВЫХОДИТ ЗАМУЖ ЗА РЕЖИССЕРА.
СТРАНА ПОТРЯСЕНА СВАДЕБНОЙ ЦЕРЕМОНИЕЙ СТОИМОСТЬЮ В ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ. Празднование в Голливуде, в то время как тысячи людей не имеют крыши над головой.
В ГЛАЗАХ РУССКОЙ КНЯЖНЫ СИЯЮТ ЗВЕЗДЫ.
ТАМАРА: Я потеряла страну, но нашла супруга.
ИСТОРИЯ ТАМАРЫ: Звезда, которую называют «Ваша Светлость».
Среди сотен гостей, присутствовавших на церемонии, были как представители голливудской элиты, так и будущие кинозвезды.
Ради такого случая главы конкурирующих студий объявили перемирие и дружески беседовали, поднимая в честь невесты бокалы с фруктовым пуншем. Вместе с ними пришли разодетые в пух и прах продюсеры, режиссеры, известные и будущие звезды. Инга и Джуэл, шмыгая от счастья носами и то и дело поднося к глазам носовые платки, сидели в первом ряду. Зельду Зиолко можно было принять за кого угодно, только не за счастливую, гордую мать жениха. С ее точки зрения, этот брак, заключенный мировым судьей в присутствии сотен звезд и знаменитостей, соперничающих с женихом и невестой в знаках оказываемого им внимания, был насмешкой как над религией, так и над священными брачными обетами. В ее представлении этот обряд должен был совершаться раввином под хупой,