На выходе из ворот мы встретились с дьяком Филимоном. На сей раз он от нас буквально шарахнулся. На его прыщавой физиономии отразился такой ужас, словно он столкнулся с чертом! Так быстро от меня еще никто не улепетывал. Среди уличной толпы только засаленный колпак мелькал да тощая косица из-под него болталась из стороны в сторону.
– Ну и дела, – проворчал я, снимая фуражку. – А интересно, чего это дьяку понадобилось вечером в боярском тереме? Сплошные загадки… Странный он какой-то сегодня, вы не находите?
– Нахожу, милай, как не находить… – Яга подцепила меня под руку, и сейчас я более всего напоминал великовозрастного внука, выводящего родную бабушку совершать вечерний моцион.
– Мы с ним столкнулись у царя, так сначала он рассыпался в невероятной лести, а потом нагрубил как трамвайный хам. По-моему, он не в себе…
– Да он ли это?
– Не понял… – улыбнулся я.
– Что-то очень мне подозрительно, как он от нас сбежал. Зачем?
– Меня напугался. Он ведь явно спешил к Мышкину. Возможно, не хотел, чтоб мы поняли, что между ними существует связь.
– Нет, милок, ты нашего дьяка плохо знаешь, – фыркнула бабка, задумчиво морща лоб. – Он бы тебе наплел семь верст до небес, да все лесом. Либо царь послал, либо надобность служебная, либо стрельцы нетрезвы, либо еще чего, а токмо не побежал бы… Тут штука посерьезнее.
– Ладно, гадать не будем. Пойдем домой, к ночи Митяй заявится, доложит, зачем дьяк бегал, куда и как.
– Будь по-твоему, Никитушка… А только странно мне все же, чего ж таки он убег? Я ить и взглянуть на него толком не успела…
Мне бы следовало обратить внимание на ее слова. Быть может, наше следствие закончилось бы тогда гораздо быстрее и с меньшими жертвами. Увы… я не гениальный сыщик, а обычный лейтенант милиции. Младший лейтенант, если быть абсолютно точным. Это было мое первое дело в Лукошкине, и я не мог предугадать всего. Просто не был подготовлен к такому развитию событий. Маскировку и камуфляж в сфере преступной деятельности мы еще проходили, но вот колдовство…
Мой штатный соглядатай заявился поздно ночью, когда мы уже напились чаю и коротали с Ягой время, дежурно перекидываясь в картишки. Выигрывала обычно старуха, хотя я, по опыту службы, частенько ловил ее на шельмовстве. Митяй встал передо мной навытяжку и доложил, что все отведенное ему время для шпионажа он честно простоял прямо напротив дьяковой избы, беззаботно лузгая семечки. А на случай, ежели его признают, одолжил у знакомого нищего костыль, поджал ногу и шапку надвинул на самый нос. Перевоплотился, блин! Я попытался представить себе двухметрового калеку, в хорошей одежке, новеньких сапогах, с дурацким костылем под мышкой, в глубоко надвинутой шапке и с горой шелухи под ногами… Так как дежурил он часов восемь, то уж семечек нагрыз будь здоров. Да еще, по его же признанию, когда поджатая нога затекала, он ее выпрямлял и подгибал другую! Господи, ну откуда же такой дуб на мою голову?! Безнадежен… Для работы тайным агентом столичного управления милиции – совершенно безнадежен! Однако, по его словам, дьяк пришел домой к обеду и вплоть до самой ночи никуда не выходил.