Джессике пришлось сменить джинсы на юбку, и она нервничала побольше Семена, а потому, что боялась — ее коленки выглядят чересчур остренькими.
— Дальше — по сценарию, — деловито продолжил режиссер. — Бандиты забирают деньги… А купюры ведь помечены специальным порошком! Кстати, мне понадобится инкассаторский мешок — нигде не смогли раздобыть. Вот ракету раздобыть можем, а какой-то там мешок — нет! — и он захохотал, сам себя похлопывая по ляжкам. — Итак, бандиты убегают с мешком. У них заканчивается бензин.
Когда они станут расплачиваться на ближайшей бензозаправке, их арестуют… Лучше бы он был седой, верно? — обратился бородатый режиссер к долговязой девице-помощнице. — Или… лысый? — предположил, задумчиво, — с лысой макушкой, кругленькой, так правдивее.
— Я записываю, — подтвердила она. — перекрасить кассира. Или обрить? — уточнила она.
— Я не хочу перекрашиваться! — возмутился управляющий банком. — И никому не позволю трогать мои волосы!
— Режиссер лучше знает, что делать, — девица поджала губы.
— Это Бертолуччи ХХI века, — и она посмотрела на «бородатого» с обожанием. — А, может, и сам Альфред, не побоюсь, Хичкок, — добавила задумчиво. — Кто знает…
— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит! — завопил управляющий, обращаясь к служащим, которые уже толпились у дверей в его кабинет. — Какой Бертокок, какой Хичколуччи?
Служащие отпрянули из дверного проема.
— Хоть и не «кок», зато Поварский, если не узнали, — режиссер небрежно достал из кармашка в жилетке визитную карточку и бросил на стол. — Альфред Поварский, продюсер и режиссер. Каждый день, наверняка, смотрите мои рекламные шедевры на TV. Я смеюсь — ха-ха — шедевры. Но этот! Этот, который я собираюсь состряпать сегодня, на самом деле будет неплох. Бони и Клайд грабят банк. А купюры-то: меченные! Мешок только давайте настоящий, инкассаторский. Прав-до-по-добие! Это главный закон неореализма.
— Ге-ни-аль-но, — выдохнула девица.
* * *
Среди людей, столпившихся в дверях, мелькнуло знакомое Семену лицо. Этот человек уже стрелял в них, на краю картофельного поля.
Как он пробрался внутрь было непонятно, но выглядел тот растерянным.
— Я… я не позволю. Я не имею права, — поправился управляющий. — В ОДИННАДЦАТЬ ЧАСОВ к нам должна поступить значительная сумма денег. Я не имею права устраивать здесь какой-то балаган, когда их привезут…
— Балаган? — возмущенно воскликнула девица. — Неореализм!
— В одиннадцать? — удовлетворенно кивнул режиссер. — Тогда мы начнем съемки без пятнадцати минут двенадцать, а пока немного порепетируем, обживемся, так сказать, с обстановкой. Не забудьте про мешок, — напомнил. — Кстати, сколько у нас гонорар за роль кассира? — он обратился к Джессике.