— А! — прозрел Тамаль и тут же приуныл. — Так это ж не моя песня, повелитель, и ее вообще женщине лучше петь…
— И что будем делать? — поинтересовался Джави. — Яйца тебе оторвем?
Тамаль возвел очи горе, выражая безмолвную скорбь и горечь непонимания, равно угнетение творческого порыва и произвол властей, душераздирающе вздохнул и завел тоскливым дрожащим фальцетом:
— Черный ворон на заре…
— Вот, — довольно сказал Джави. — Слуги — вон. Шер, знаешь ли ты новость, о которой следовало бы сообщить мне?
Шер подумал. Джави внимательно смотрел на него. Тонкие русые волосы полководца слиплись от пота, круглое, немного детское лицо осунулось от жары и усталости. Невысокий, но крепкий Баррахат был старше императора почти на десять лет, но эти годы не были с ним слишком суровы. Шер оставался бодрым, обманчиво мягким человеком, выглядел едва на тридцать с хвостиком лет и уж никак не воином. Придворным средней руки — может быть. А вернее, просто не слишком родовитым аристократом-бездельником, каких в Сирранионе десятки, если не сотни. И если снять с него сердас с черепахами, знак голоса Защиты в большом совете…
— Если жарко, сними сердас, — разрешил Джави, и Баррахат с облегчением повиновался.
…то останется и вовсе самый обычный сероглазый мужчина, измученный невероятно жаркой весной. А если снять с императора Джавийона матуф, корону, дворец и всю империю? Уртханг и голый останется Уртхангом, а вот Джави Шаддах?
Шер шевельнулся и негромко сказал:
— Тишина в Дайзе. Это может означать, что угодно. Пересыхает Вади-Кериф. Отмечены перемещения кочевий племен мерли и но-ней к предгорьям. Ничего такого, чем стоило бы беспокоить повелителя.
— Понятно, — сказал Джави. — Значит, о гибели мира тебе еще не докладывали?
Баррахат поерзал на подушке и рискнул поднять взгляд на императора.
— Нет, не докладывали. Повелитель изволит шутить, или ничтожный не разумеет истины?
— Я сам не разумею, — недовольно сказал Джави. — По имеющимся у меня сведениям, очень скоро наступит Закат.
Шер посмотрел на солнце, прорывающееся даже сквозь плотные кроны серебристых моренов.
— Большой Закат, — пояснил Джави. — Который сотрет этот мир и предоставит Рассвету начертать новый.
Шер посмотрел на императора очень внимательно. Потом перевел взгляд на Тамаля и несколько секунд сосредоточенно молчал. Потом чрезвычайно осторожно спросил:
— Повелитель подразумевает миф о цикличном обновлении мира?
— И между прочим, один из основных канонов ведущей государственной религии, — заметил Джави. — Мне недавно напомнили… невзначай… ведь первый титул императора — наместник Эртайса, так?