Митрофанов-младший много лет кропотливо собирал факты и свидетельства о воздушных боях родного полка. Ему помогали скупые строки исторического формуляра части, экспонаты комнаты боевой славы, публикации в газетах и журналах, письма и воспоминания ветеранов. Он завел специальный альбом «Фронтовики». Его сделали ему по личному заказу. Красный сафьяновый переплет, плотная меловая бумага, переложенная тонкой папиросной. На страницах альбома Антон Митрофанов цветными карандашами изображал поединки в небе, делал краткие описания боев, помещал сведения о летчиках. Еще будучи командиром звена, Митрофанов привлек к этой работе своего молодого летчика Орлова. Со временем он поручил ему вести альбом.
Орлов не первый год командует эвеном, а Антону Митрофанову уже доверили полк, тот самый гвардейский истребительный авиационный полк, в котором еще с довоенной поры служил его отец.
Совсем не случайно майор Митрофанов брал с собой на встречу капитана Орлова. В последнее время альбом все реже пополнялся новыми документами. Не охладел ли к нему командир звена? К тому же на встречу впервые должен приехать Кудинцев.
Кудинцева считали погибшим. Антон Митрофанов начал его разыскивать еще при жизни отца. Прошло много лет, никто толком не мог сказать о его судьбе. И вот он сам объявился. Он, Антон Кудинцев, батькин спаситель, в честь которого носит имя майор Митрофанов, оказалось, живой, в ученых ходит, но по разным обстоятельствам долгое время не имел связи с родным полком. Такой человек, видевший своими глазами войну и переживший ее, заменит сотни говорящих о ней, но не испытавших ее на себе.
Теперь Кудинцев не выходил у Орлова из головы. Живой, подвижный, прямо огневой. Пилотскую натуру не скроешь. Вспоминалось все: как он ходит, говорит, смотрит на окружающих его людей. Взгляд у него добрейший. Но бывает твердый, прямой. Его особенно отличала манера говорить. Он спорит, полемизирует, доказывает свое. Как он загорелся, когда узнал об альбоме! «Приеду посмотрю, как вы нашего брата фронтовика изображаете!»
Орлов рассказывал Кудинцеву о содержании альбома, а он комментировал сухие, обрывочные факты, часто советовал:
— Молодым показывайте все это. Молодым! Они только пробуют крылья, ищут в жизни себя. Ох, как им это надо!
— Показываем и рассказываем о прославленных асах, о былых воздушных поединках, — живо отвечал ему Орлов и, виновато улыбнувшись, как бы извиняясь, уточнил свои же слова: — Только от тех боев, Антон Георгиевич, ничего уже не осталось. Все изменилось.
Ворвавшийся в небо на самых современных самолетах, почувствовавший себя властелином могучей техники, Орлов не мог не сказать об этом Кудинцеву. Только он не ожидал такой ответной реакции. Кудинцев даже подскочил на стуле: