– Зачем? – не уразумел сразу Прошкин.
Корнев коварно усмехнулся:
– Против Ульхта дружить будем. Самим нам с этим Ульхтом не справится. Не велики птицы.
– А чем это Баев такой великий? Росточку – метр шестьдесят пять с каблуками! – вознегодовал подвыпивший Прошкин. Дружить с Баевым, пусть даже и против такой пакостной персоны как «бледный» Ульхт, Прошкину совсем не хотелось – он вспомнил некоторые намеки, которые слыхал в Москве по поводу этого Саши – но мысли были столь крамольными, что даже думать, а тем более произносить их в слух при руководстве, без малейшего фактического подтверждения, лояльный Прошкин воздержался.
Корнев притянул Прошкина за рукав к себе поближе и перешел на полушепот:
– Прошкин ты хоть одно донесение, рапорт или просто письмо от граждан про Баева хоть раз в глаза видел или слышал хотя бы, что такие были? Ведь он общался и с откровенными врагами народа, и с недобитой царской профессурой, и с сомнительными империалистическими дипломатами? Публично. При медперсонале и других студентах, при военспецах. При сотрудниках органов и Коминтрена даже. И что никто ни разу ничего не написал? Он что – человек – невидимка или ангел с крылышками? Наказать может быть, и не наказали бы – но сигналы же должны были бы иметь место!
Прошкин задумался. Действительно – так в наше тяжелое время не бывает, чтоб человек жил и на него не писали. И нашел только одно объяснение отмеченному шефом феномену:
– Я думаю, писали, конечно, просто это все изымали из его дела – он ведь с большими связями, даром что молодой…
Корнев кивнул и угрюмо продолжал:
– Послушай меня внимательно. Послушай – плюнь, и сразу забудь. Вот что я тебе скажу Коля. Вот представь себе – что ты – человек неглупый. Даже очень умный. Комдив. И слово твое большой авторитет имеет. Друзей у тебя во множестве, многие из них высоко во власть взлетели. Но, газеты ты каждый день читаешь. И видишь такую не утешительную картину – что с товарищами твоими боевыми что-то не ладно – тот в уклоны ударился, тот в немолодые годы решил в немецкие шпионы пойти, другой – в американские. Словом кругом – враги, а ты как говорится, в окопе. И очень тебе не нравится такая картина. Ну не хочется тебе среди таких вот врагов однажды свое имя увидеть. А здоровья ты не самого блестящего. Вот и ложишься ты в госпиталь. И слух распространяешь – мол, от того болею – что травят меня эти самые подлые враги…
До чего все-таки Корнев умный дядька, в который раз поразился Прошкин и закончил мысль:
– Конечно, человек, которого хотят убить враги – сам врагом не может быть! – Прошкин даже представил себе забавную сцену – вызывает начальство на ковер какого-нибудь командарма Иванова и отчитывает как мальчишку – Где это тебя Иван Иванович носило? – А командарм в ответ – Боевого товарища – комдива Деева проведывал в госпитале. Но начальство не унимается – Эк, не хорошо – его ведь неделю назад бывший кобмриг Сидоров, немецким шпионом оказавшийся проведывал. Командарм же Иванов, не моргнув глазом, отвечает – Так ведь от того и был там этот коварный враг трудового народа – что подло извести хотел товарища Деева, а я вот разобрался в ситуации. Позаботился о жизни и здоровье легенды Красной Армии. Умно придумано – что и говорить – инкриминировать некому и нечего. А если кто что и писал – то быстренько изымали, что бы лишних разговоров не вызывать…