– Да. Слово мое – сама истина. Не думайте себе, что я обмолвился или с ума спятил. Нам необходимо обезглавить этот подлый русский народ. Мы должны срезать с него головку и растоптать его мозги, дабы он остался совершенно и навсегда безнадежно безмозглым. Что вы себе думаете, разве это шуточка?
Дикис вопросительно уставился на Липмана.
– Что, мэтр? Я вас не понимаю…
– А то, что мы собственными глазами видели и сами, а не с чужих слов, убедились, насколько этот народ дик, свиреп и страшен. Мы знаем, с каким адским садизмом расправлялся он со своими барами. Сейчас пафос к истреблению своих единокровных у него погас. Теперь он досыта насосался этой крови. Он одумывается и почесывает у себя в затылке. А этот невинный жест ох, как многознаменателен и, к несчастью, ничего доброго, нам, евреям, не предвещает! Хотите, чтобы у него остались мозги и повели его против советской власти? Чем это запахнет? Помимо того, что рухнет все дело Израиля, но что будет с еврейской массой, которой в одной только Москве наберется немножечко меньше миллиона, да во всей остальной Совдепии не меньше пяти миллионов. Ведь это около трети всего еврейского народа. Что с ними будет?
– Да. За все побитые горшки, в конце концов, всегда евреи расплачиваются. Так учит история.
– Именно. И на этот раз евреи будут в Совдепии истреблены поголовно. Но как? Вы думаете, просто, взяли и убили, повесили там или расстреляли? Нет. Они захотят упиться еврейской кровью, захотят отомстить за все несчастия, за всю свою пролитую кровь и за все свое разорение. И уж если так свирепо они расправлялись со своими единокровными, то что же они сделают со своими смертельными врагами, которых они ненавидят всеми силами своей дикой души и которых считают единственными виновниками всех свалившихся на их головы ужасов и бед?! И они разделаются, Липман, разделаются по-русски, расплатятся своим полным золотым царским рубликом, т.е. так, что каждому еврею лучше бы и на свет не родиться или лучше попасть прямо в пасть к крокодилу или в когти тигру, чем в лапы русского мужлана. Там, по крайней мере, один конец. А мужик прежде, чем лишить жизни, выдумает такие ужасные пытки, такие ужасные, что самому дьяволу впору у него поучиться… И будет тогда Рахиль плакать о детях своих, которых ей не воскресить…
– Но позвольте, мэтр, ведь среди русской интеллигенции много, т.е. подавляющее большинство, людей гуманных и которые не только не питают к нам, евреям, ни малейшей вражды, а наоборот, по духу своему совсем наши и всей душой служат нашим интересам, конечно, не подозревая этого. Неужели и к таким людям мы должны быть беспощадны?