Пришел еще один явный успех. Ферментативная система, введенная собаке, показала хорошие результаты. Второв бросился было наверх с сообщением, но Падре задержал его:
- Итак, собачка... как, бишь, ее... Метеоритик не задохнулась в атмосфере чистого азота, и вы ссылаетесь на анаэробное воспитание при помощи фермента "АНД-11"?
- Именно так. Вы совершенно точно изложили сказанное мною. И я хотел бы добавить, что наконец можно дать членам проблемного Совета пищу для раздумий более интересную, чем организационные неурядицы, которыми они занимаются.
- Э, нет, мой дорогой. В этих вопросах извольте слушаться меня. Здесь я задаю тон. А вам советую провести еще кое-какие исследования, чтобы ваш первый успех не превратился в большой первый ляп. Люди могут вести себя по-разному, - продолжил Падре. - Они могут обещать, строить планы и эти планы менять. Но научные результаты должны быть безупречны. Добейтесь стопроцентной воспроизводимости. Понимаете? В должное время и в должном месте мы скажем свое веское слово. Поэтому чтоб комар носа не подточил! И Падре назвал ряд новых опытов.
Но Второву не пришлось их проводить, так как он получил приглашение на конгресс и должен был срочно вылетать за границу. Хлопоты и заботы закружили его и на много дней оторвали от любимого дела и проблемы "АД".
Но одно он понял окончательно. Несмотря на всю противоречивость своего поведения, несмотря на иногда неразумное политиканство и какое-то детское тщеславие, Падре был настоящим ученым. Он мог изменять себе, но никогда не изменял науке. Он был удачливым неудачником, этот Падре. Будь у него другой характер и побольше практической сметки, он бы достиг очень многого... Но Падре оставался самим собой.
"ВАГОН ВПЕЧАТЛЕНИЙ"
- Вы разговаривали со многими умными людьми и видели наши институты, но узнали ли вы хоть немного нашу жизнь? - спросил высокий, тщательно причесанный мужчина. Его пробор напоминал демаркационную линию, которую ни один волос не смел переступить, не прекратив существования.
- Мне показывали ваш город, - ответил блондин. Он ослепительно улыбнулся. У него были превосходные зубы.
"У этого русского улыбка американца", - подумал высокий.
- Вам показывали официальное лицо города, но... видели ли вы город так, как его видят миллионы других?
Блондин снова рассмеялся. Рассмеялся и тряхнул головой. Соломенная копна рассыпалась.
"У них обычно не совсем в порядке прически и обувь", - подумал высокий.
- Так как же, мистер Второв? - настойчиво спросил он.
- Что ж, пожалуй, если вы будете так любезны... - Второв пожал плечами.