Потом наступил перерыв. Прошло около двадцати пяти лет, когда Оно вновь повторилось. Правда, далеко не в такой спасительной форме. Была война. Однажды по сигналу военной тревоги нам пришлось выбегать из большого здания казармы. И вдруг я почувствовал, что не могу пройти в широко открытые двери. Передо мной мелькали спины, ранцы и автоматы моих товарищей, а я стоял и смотрел и знал, что мне нельзя пройти через эти двери. Капитан рявкнул: "Давай! Чего стал?!" Я побежал и... с размаху наскочил на какую-то невидимую преграду. Мне показалось, что там была стеклянная стена. Даже звон пошел, как будто ударили по фарфоровой тарелке. Я в кровь разбил лицо и больно ударился грудью. Когда капитан увидел, как я расквасился, он махнул рукой и выбежал. А я остался один в здании. Я пытался пролезть в окна, но они были такими же непроницаемыми для меня. Рухнула бомба, угодила в казарму и погребла меня. Я получил серьезную контузию и провалялся до конца войны в госпитале. А после войны мир вокруг меня совершенно перевернулся. Я никогда не был уверен в том, что со мной произойдет. Главное, что я все воспринимаю очень нормально. Никаких логических заскоков, никаких галлюцинаций, видений. Все в полном порядке - и зрение, и слух, и рефлексы. Но стоит мне начать что-либо делать... Сплошные чудеса и... анекдоты. Ни за что нельзя ручаться. Минутами я обладаю высшим могуществом. Но я никогда не знаю, когда Оно ко мне придет, в какой форме Оно будет и надолго ли во мне сохранится. Порой я бываю слаб, как ребенок. Самое настоящее безумие, когда... Да, вот так, - сказал он, помолчав, - и все же мне порой кажется, что я в какой-то мере сам как-то руковожу этими чудесами. Нет, нет, конечно, я никогда не знаю, что будет, и не знаю, чем все кончится и за какой срок, но все же... Есть какой-то миг, совсем короткий, буквально секунды, когда как будто молния тебя ударит и ты уже знаешь, что сейчас начнется... И знаешь, как все пойдет. Да что говорить! - вдруг вскричал он. - Ведь вы мне все равно не верите?
Я опять ощутил жуткое чувство падения с большой высоты.
- Вот ему, - он кивнул на Джона, - я уже как-то показал, что я могу. Теперь он верит, что я самый оригинальный человек на земле. А вы, Артур, как?..
- Что делать? - улыбнулся я. - Научный работник не может верить словам, ему нужен эксперимент.
- Хорошо. - Он как-то странно посмотрел на меня. - Я согласен.
- Но вы же сами говорили, что не знаете, когда это найдет на вас. Как же мы...
- Давайте собираться у меня каждый вечер, пока он не сможет что-нибудь показать, - вмешался Джон.