— А девкой был бы краше, — сообщил Родион, развеселясь.
— Ты же обещал, Бруно, — простонал юноша, — вернуть мне мое тело.
— Давай все по порядку, — Родион переставил лампу и устроился на стуле. — Для начала оденься. И сотри косметику, смотреть противно.
Оставшись один, Родион решил, что раз его считают Бруно, он не станет больше спорить. Так можно будет кое-чего разузнать.
Он снова услышал знакомый скрип, когда поднималась крышка гроба, и ему стало смешно, когда вспомнил, как сначала испугался.
Крепко выпив, он всегда становился хладнокровно-насмешливым.
Через некоторое время перед ним предстало существо в белой свободной одежде, скрывающей угловатость фигуры, не накрашенными губами и зелеными глазами, прятавшимися за тенью густых ресниц.
— Ты ведь Бруно, да? — робко спросило это существо.
— Ясное дело, — согласился Родион.
— Но почему ты раньше требовал, чтобы я гримировалась под покойницу?
— Я заблуждался.
— Это хорошо, — согласилось существо. — Такой быть мне больше нравится. Теперь дашь мне новое тело, которого я заслуживаю?
— Не сразу, не сразу, — отмахнулся Родион. — Для начала кое-что расскажи. Как тебя зовут?
— Александра.
— Александр, значит.
— Нет, Александра. Я — женщина.
— Ладно, я тебя Сашкой называть буду, — Родион нашел компромисс.
— На Сашку я согласна. Но почему ты забыл, как меня зовут? Бруно должен был знать.
— Я же изменился внешне, верно?
— Да, как и обещал, что найдешь новое тело.
— Вот видишь. Процесс переселения душ, — Родион почесал затылок, пытаясь вспомнить, что он когда-то прочитал в «Страшных газетах», он любил читать всякую ерунду, — явление достаточно сложное. Не все участки мозга поддаются перезаписи. Вот в лобных долях — все помню, а в мозжечке — нет.
— Раньше ты по-другому об этом говорил.
— Ну, так то раньше… Каким я раньше был, расскажи?
— Среднего роста, черноволосый.
— А возраст?
— Сорок три.
— Я был знаком с твоим братом?
— Как же, конечно…
— Твой брат мне поставлял… ну, то, что там в банках, наверху?
Кивок головы.
— А с Валентином Семеновичем, школьным приятелем твоего брата, я тоже знаком?
— Нет.
— И никогда не говорил о нем? — Только когда рассердился, узнав, что Вильгельм ему проболтался.
— А о чем он проболтался?
— Когда мы гостили у них, брат сказал Валентину Семеновичу, что продает тебе разные органы. Валентин Семенович его долго обо всем расспрашивал, узнавал, как это делается, много ли можно на этом заработать. Он напоил брата, а Вильгельм, когда напьется, все рассказывает. Поэтому он никогда не пьет с посторонними.
— Я был очень зол на Валентина Семеновича? Говорил, что убью его?