Доброжелатель сказал бы о нем – неладно скроен, да плотно сбит. Критик назвал бы его корявым. Но наиболее точно характеризовали в родной деревне. Таких парней и мужиков в русской глубинке зовут неувязными.
Но неувязные корявые русские мужики порой демонстрируют такие чудеса и в работе и в бою, что внешние наблюдатели только за голову хватаются. Было от чего хвататься и тем, кто мог общаться с Ваней.
Так случилось, что с самого раннего детства Ваня очень хотел читать. И первая книжка, которая ему попалась, была полуразодранным учебником химии для 7-х классов средней школы.
Остается загадкой, как ребенок из многодетной деревенской марийскойсемьи, сын полуграмотных родителей, в неполные 6 лет научился читать по этой книге. И его уже не интересовали ни сказки, ни приключения, ни детективы. Второй книгой в его жизни стал учебник химии для 8-х классов. И так далее.
Что мог понять шестилетний, не умеющий считать, ребенок, в этих книгах – задача для специалистов по детской психологии. Которую, вероятно, они бы так и не решили. Но факт остается фактом. К первому классу Ваня уже прилично считал, знал арифметику и начатки алгебры в объеме, необходимом для понимания его любимых книг. И, разумеется, запоем читал все книги по химии, которые мог достать в библиотеке сельской школы.
Колдовское очарование химии сопровождало Ваню все время отрочества и юности. Химия стала становым хребтом его интеллекта. Остальные науки, даи вообщевсе отрасли знания и культуры осваивались им постольку, поскольку это было нужно для понимания химии.
Но громадный объем теоретических знаний по любимому предмету не находил своего применения в деревенской жизни. Все возможные пиротехнические опыты (а именно таким образом реализуются химические знания у любого мальчишки) были проделаны уже к 12 годам, поразив сверстников и изрядно напугав взрослых. Для большего в деревне не было соответствующих реактивов и условий.
Оставались только теоретические фантазии на химические темы, которые и сформировали совершенно необычный для деревни абстрактный склад ума.
Впрочем, в остальном Ваня оставался типичным деревенским прагматиком, эмпириком и практиком до мозга костей, глубоко чуждым всему, что иной городской житель, склонен называть культурой.
Приемная комиссия Московского института тонкой химической технологии была изрядно озадачена, решая вопрос о зачислении Ивана Сидорова. Экзамен по химии Ваня сдал блестяще, попутно развернув настоящую научную дискуссию с экзаменаторами по вопросам, могущим составить темы нескольких полноценных кандидатских диссертаций.