Да черт с ними, условностями! Ведь она знает, что ему на них наплевать. Просто сказать: садись, прокатимся, я дарю тебе сегодня выходной. И ни слова о сексе. Просто расскажи, откуда ты знаешь сказку о серебряном замке на золотой горе. Ведь это моя сказка!
Она повернет к нему голову со вздернутым аккуратным носиком и печальными дымными глазами. И что-нибудь скажет. Неважно, что. А он остановит машину, и будет слушать. И смотреть на эти туго забранные назад тяжелые золотые волосы с легким медным оттенком. Боже, даже за пять с лишним лет на панели она не научилась делать блядские вызывающие прически. А все так же, по-казачьи туго, собирает свои чудные волосы назад.
Ну, а если повезет, если он почувствует, что предложение провести вместе ночь ее не оскорбит, они поедут к ней. И он будет ее любить страстно, до осатанения. И уже утром, когда она заснет, посмотрит на золотую прядь над нежным, перламутровым плечом и… И все начнется опять, до бесконечности. Ибо после такой ночи можно начать утреннюю любовь, но невозможно окончить.
А потом он будет спать часов десять. И проснувшись, могучий, как тигр, и быстрый, как гепард помчится выполнять Божий замысел.
Трель мобильника застала его в гараже. Он проверял машину, не забыл ли чего, нет ли каких-нибудь заметных неполадок. Впрочем, это была формальность. Машина только что осмотрена в сервисе. А он не ахти какой знаток.
– Диспетчер сообщает, что рейс завтра утром, – деревянным голосом сообщил Кондор.
«Диспетчер», это действительно диспетчер. Наш человек. Сейчас двенадцать дня.
– К четырем должны выехать за МКАД. Я еду немедленно к нашему перекрестку. По дороге забираю Юмориста и Графа. Полутяж берет Алхимика. Остальные своим ходом к трем должны прибыть к Красному Маяку. Там берем всех и едем.
Все… Началось!…
Собрались вовремя. Все было заранее упаковано в прицеп машины Полутяжа. Ничего компрометирующего с собой у них не было. Ни одного ствола. Все оружие ближнего боя составляли Ванины изделия, выглядевшие как садовый инвентарь. Но ближний бой вообще не их стихия. Это так, для самоуспокоения. Глушить клиента будем либо на митингах, на которых он так любит пи…ть, либо, если не повезет, на обратном пути, на взлете, изделиями Кондора.
Они ехали по Чертановской друг за другом, соблюдая все правила движения. Вдруг Интеллектуал начал притормаживать. Татьяна стояла на блядском пятачке у поворота на Газгольдерную. Одна нога полусогнута в колене и вызывающе выставлена вперед. Красное мини. Черные колготки в сеточку. Кожаный блестящий жилетик. Сомнений в профессиональной принадлежности не могло возникнуть ни у кого. И, тем не менее, было в ней что-то большее, чем положено вульгарной шлюхе.