"РСХА" — Раннеру" [11]. Молния.
"Гитц" и Стойканеску сегодня 9 февраля в 5.00 вылетают к вам из Брашова на румынском военном самолете "Хейнкель-129" № 214-С. Маскировка под румынских военнослужищих. "Титц" по документам Бырсан, Стойканеску — Руган. Из-за плохой погоды возможно сделают промежуточную посадку в Мишкольце.
Прошу передать радиостанции "Донау" и наземным станциям, что позывным самолета будет знак УА-2; "воскресенье" — означает посадку в Братиславе, "вторник" — посадка в Винернойшдате. Перелет фронта в районе дислокации 4 румынской армии. Условные сигналы для зенитчиков: две красные ракеты и два колебания крыльями.
"Боб" снова возвратился в Бухарест". "62".
Шел четвертый час ночи. "Хельмут" в присутствии Гуннера шифровал телеграмму, а мысли его с лихорадочной быстротой перебирали различные выходы из создавшегося положения. Было ясно, что Гуннер останется в квартире по меньшей мере до утра. За это время самолет со Шмидтом и Стойканеску мог пересечь линию фронта. "Перепутать шифр" — думал "Хельмут" и тут же отказался от этой мысли. С одной стороны за его работой следили зоркие глаза Гуннера; с другой — самолет независимо от содержания телеграммы мог достичь немецкой территории.
Связаться срочно с чекистами? Невозможно! Из дома позвонить нельзя, телефоны-автоматы во время войны не работали, да и Гуннер был начеку. И тогда "Хельмут" решился на рискованный шаг. После зашифровки до радиосеанса оставалось 15 минут. "Хельмут", делая вид, что очень удручен плохим состоянием шефа, помог снять ему обувь, стал растирать руки и лицо. Гуннер действительно чувствовал себя неважно: болела поясница, ноги и руки ломило от холода, щеки и уши не чувствовались. "Вам обязательно нужно растереться спиртом или цуйкой, шеф, — бросил "Хельмут", — иначе я не поручусь за исход дела. Смотрите, как бы не получить после вашей прогулки гангрену". "Ты прав, мой друг", — ответил Гуннер и попросил поискать чего-либо из спиртного в квартире. "К сожалению", напитков не оказалось и сразу же после передачи указанной телеграммы "Хельмут" по просьбе Гуннера побежал в ночную "бодегу" (так назывались небольшие трактиры в Румынии) за цуйкой.
Находясь в передней, "Хельмут" быстро набросал записку на немецком языке с координатами самолета, временем вылета и где он намерен перелететь линию фронта. "На этом самолете немецкие офицеры пытаются удрать в Германию" — гласила последняя фраза записки. Он выскочил на улицу и побежал в надежде встретиться с русскими патрулями. Ему казалось, что прошло уже много времени, необходимо было возвращаться домой, а встретить кого-либо из русских "Хельмуту" не удалось. Он забежал в бодегу, которая уже закрывалась из-за отсутствия посетителей, где купил бутылку крепкого рома.