– Я тебя не помню, – заявляет охранник. – Погоди, позвоню Сергею Дмитриевичу, доложу... Как о тебе доложить?
– Обойдусь без доклада, – улыбаюсь в ответ и бью охранника собранными щепотью пальцами в точку суйгэцу, сиречь в солнечное сплетение.
Подхватываю обмякшее тело и волоку его... где же, черт побери, дверца в подсобку? Твердо помню, вот здесь, слева, была подсобка... Ага! Неприметная дверь в подсобку оказывается справа, память меня начинает подводить. Неужели первые признаки склероза?
Нет, помню – теперь вверх по лестнице, а теперь во-о-он туда, к вон той двери.
Открываю дверь и сталкиваюсь нос к носу с незнакомым господином.
– Вы, простите, кто? – спрашивает господин.
– Конь в ворованном пальто, – ответил я в рифму и лягнул господина в пах.
Переступаю упавшее тело, плотно прикрываю дверь в коридор, расчетливо добавляю господину на полу, на ковре, обутой пяткой по «заушному бугру», улыбаюсь, гляжу на Акулова.
Директорский кабинет изменился, теперь он оформлен в стиле модерн – коврик яркий на полу появился, диван-луна, столик у дивана – ромбик и столешница директорского стола в другом углу тоже имеют форму ромба. А Сергей Дмитриевич все тот же, почти не постарел. Сидит за ромбовидной формы столом, глядит на меня ошалело. Но вот он сглотнул и собирается... Что? Не иначе заголосить. И к ящикам стола потянулся, шельмец.
– И не вздумай, Сережа! И не пытайся дергаться. Успею превратить тебя в абстрактную скульптуру под названием «Человек с тринадцатью переломами» быстрее, чем ты позовешь на помощь или выудишь из стола чего-нибудь стреляющее.
– Вы... вы кто? – Моргнул Акулов, разинув рот и самостоятельно, без команды, вскинув руки выше головы.
– Не узнал? Ха! Значит, богатым буду. Я, Сережа, пару лет назад сделал пластическую операцию фейса. Изменил форму носа, вставил зубы.
– Се... мен?
– Семен Андреевич Ступин, честь имею напомнить о себе!
Лихо сбросив с плеч длиннополое пальто, сорвав с шеи шарф, а с головы шапочку, я предстал перед Акуловым в майке-тельняшке, в джинсах с вещевого рынка, в насквозь промокших китайских кроссовках и с повязкой на раненой руке.
Акулов вздрогнул.
– Вспомнил меня, Сережа? А ты думал, меня давным-давно рыбы съели на дне Москвы-реки, да? Ты, Сережа, не слыхал случайно про крупного бандита по кличке Стальной Кулак, который на уши поставил Златоглавую, аккурат после исчезновения твоего знакомого Бультерьера, а?
– Ты... – Акулов сглотнул, – ты пришел меня...
– Убить? Нет, Сережа, у меня к тебе дело чисто финансовое. Будучи Стальным Кулаком, я сильно поссорился с одним не хилым Папой, опустил его и слинял в туман. Жил я, Сережа, ежиком в тумане и не тужил до минувшей ночи. Да вот незадача – сцапали меня во время облавы под Тверью. Пришлось драпать в чем был, без денег, без документов. Вот и вспомнил я про должника Сережу, с которого начались все мои неприятности.