Ее талант обнаружился случайно. Ей хотелось найти для себя какое-нибудь полезное занятие, чтобы скрасить свой досуг. Однажды она сидела в церкви и восхищалась великолепными многоцветными витражами. Ей в голову пришла мысль, что она вполне могла бы заняться чем-нибудь более интересным, чем вышивание или рисование акварельными красками. Возможно, она могла бы делать что-нибудь такое же великолепное, как эти витражи, отбрасывающие красные, синие и золотистые пятна света на церковный пол.
Эта мысль не оставляла ее. Она начала наводить справки, и, к ее радости, выяснилось, что один из конюхов Малькольма – громадный рыжий мужик по имени Саймон – когда-то в юности учился на стекольщика. Вскоре Кэт отправилась в ту же стекольную мастерскую и тоже стала изучать это ремесло. Это заняло довольно много времени, но у Кэт было врожденное чувство цвета и композиции. Ей понравилось изготовление витражей.
Очень скоро это увлечение переросло в цель жизни – Кэт хотелось найти свое место в этом мире.
Переезд в лесной домик произошел совершенно естественным образом. Детство Кэт прошло именно там, и, хотя он и нуждался в небольшом ремонте из-за нескольких лет заброшенности после смерти матери Кэт, в основе своей он был еще очень крепким. Малькольм был против ее переезда, но уже через месяц Кэт стала жить в лесу, взяв с собой Саймона, вслед за которым к ней пришла жить и его сестра Энни.
Кэт направила свою лошадь через поляну прямиком к сараю. Почуяв ожидавшую ее морковь, лошадь прибавила рыси.
– Ну-ну! – придержала ее Кэт и улыбнулась. – Твоя морковь никуда от тебя не уйдет!
Из сарая показался высокий рыжий мужчина, с легкостью державший на плече доски. Увидев Кэт, он остановился и едва заметно улыбнулся:
– Вот вы где! Энни ищет вас с самого раннего утра.
Улыбаясь Саймону, Кэт спешилась и поинтересовалась:
– Зачем Энни меня ищет?
– Не знаю, – пожал плечами Саймон. – Там к ней пришла ее подружка. Я слышал, как. они болтали о новом госте в замке Килкерн.
Расседлав лошадь, Кэт перебросила седло на изгородь и небрежно сказала:
– Я видела его сегодня утром.
– Да? Ну и каков он, этот гость?
Перед ее мысленным взором сразу предстали озорные синие глаза и густые черные ресницы англичанина. Тело мгновенно вспомнило волнующие прикосновения его сильных рук.
– Да так, ничего особенного. – Усилием воли она заставила себя сказать это как можно более равнодушно.
И все же почему она позволила ему поцеловать себя? Ни. одному из прочих гостей Малькольма так и не удалось добиться от нее поцелуя, но этот… Она едва заметно улыбнулась против собственной воли. Как бы там ни было, она не сожалела об этом поцелуе. Он был ей приятен, и поскольку дело дальше не пошло, то и совершенно безобиден. К тому же незнакомец оказался мастером по части поцелуев. От этой мысли ее улыбка стала заметно шире.