– Хм, – скептически говорил Руфус. – Хочу тебе сказать, что ты горазд выдумывать причины, чтобы сделать все по-своему.
Хотя он и продолжал ворчать, он не запрещал ничего открыто.
Было чистой правдой, что Нэн помогала Мартину лучше все запомнить. Это кроме того помогало ему лучше разобраться во всем. Но помимо всего этого он испытывал наслаждение, делясь с ней тем, что он получал в Рейлз.
– Дом внутри так же хорош, как ты его представлял?
– Да, в нем множество чудесных вещей. Библиотека, в которой полно книг. Везде прекрасные картины. Ковры на полу. Серебряные ложки и вилки, ножи с ручками из слоновой кости. Ах, я не могу передать этого словами. И тем не менее Тэррэнты считают себя бедными.
– Ты по-прежнему злишься, что их отец должен нам деньги?
– Ну, я по-прежнему думаю, что это неправильно, но как я могу злиться на них, когда они так добры ко мне. Все, кроме мисс Мадам, но я не хочу принимать ее в расчет.
– Почему она так обращается с тобой?
– Чтобы указать мне мое место, я думаю.
– Может быть, она немножко влюблена в тебя и поэтому так себя ведет?
– Ну, а теперь ты говоришь глупости.
– Только подумай – вдруг ты и мисс Джинни Тэррэнт когда-нибудь поженитесь! – воскликнула Нэн, бросив работу и глядя на него.
– О, только подумать! – сказал Мартин и наградил Нэн саркастическим взглядом.
– Ты очень симпатичный юноша, ты знаешь.
– Нет, я этого не знаю.
– Конечно знаешь.
– Ну, мне нужно будет стать еще кем-то, прежде чем Джинни Тэррэнт выйдет за меня замуж. А ей придется стать чем-то большим, чем она есть сейчас, прежде чем я решу жениться на ней.
– Значит, ты не влюблен в нее, даже если она и влюблена?
– Нет, и не собираюсь этого делать, и все об этом, – сказал Мартин. – Она испорченная, тщеславная, язвительная воображала, которая пытается убедить меня в моем ничтожестве. Ну и пусть, будь она проклята! Ей не удастся сделать из меня олуха.
Несколькими днями позже в Рейлз произошел случай, благодаря которому ко всеобщему изумлению отношение Джинни Тэррэнт к Мартину изменилось совершенно и навсегда.
Это было теплым и солнечным июльским утром. Занятия проходили на террасе. Кэтрин и Мартин сидели за столом и обсуждали сочинение, которое он написал, а близнецы занимались немного поодаль. Внезапно в саду раздался громкий лай: такой тревожный, в нем было столько страдания, что молодые люди вскочили на ноги. Когда они посмотрели через перила, то увидели, что спаниель Тесса находится на лужайке ярдах в пятидесяти от них и на кого-то нападает. Они видели, как собака бросалась вперед и яростно лаяла; под вязом что-то двигалось. Затем собака взвыла от боли и стала тереть морду лапой.