Зазвонил телефон. Стрижак-Васильев снял с рычага трубку.
- Сколько винтовок системы Лебеля?.. Не слышу. Громче… Триста пятьдесят? Очень хорошо… Да, военного специалиста, который знает эту винтовку, я подобрал… Поручик Сотник… Беспартийный, с проэсеровскими симпатиями… Ну, это не мешает ему быть хорошим военспецом, а винтовка, как известно, в РКП (б) тоже не состоит. Обещает обучить за три дня…
Новый звонок.
- Телеграмма Зиминскому ревкому отправлена. Транспорт с оружием в Черемхово чехи пока задерживают, но к вечеру, видимо, добьюсь. Часа через полтора буду у Благожа…
Телефон трещит не переставая. В коридоре гулко ухают тяжелые шаги дружинников. Поминутно открывается и закрывается дверь кабинета. Принес телеграфную ленту дежурный. Его сменила пишбарышня с текстом листовки. Затем - бородатый солдат (точь-в-точь как на плакате). Он сопровождал двух офицеров-политцентровцев, которые изъявили желание сотрудничать с Советской властью. Заглянул коренастый чех из штаба интернационалистов: интернационалисты просили помочь с валенками и махоркой. Явился с жалобой крестьянин: хотел записаться в отряд Каландаришвили, но Нестор без оружия не принимает, говорит: «Кто нэ сумэл сам достат аружие, тот недостоин им пользоваться».
Снова дежурный и снова звонок…
- Тяжеловато бремя власти, Лешенька?
- Ничего… Я же предварительно тренировался,,,
- Где?
- В ссылке, в тюрьме, в эмиграции.
- Пустое… Я там тоже был… Что слышно о Каппеле?
- По-прежнему отступает.
- То есть отступает перед красными на западе и наступает на красных на востоке?
- У тебя, Сережа, еще в Америке проявлялись задатки комментатора.
- У меня много задатков, Лешенька.
- Потому-то тебе и была противопоказана власть.
- Именно поэтому, - согласился «Монах», - Кстати, говорят, что Каппель не стреляет, а вешает…
- Говорят.
- Видно, у него все-таки консервативное мышление.
- Как и у каждого, кто служил Комучу и эсеровской Директории…
- Я лично радикал.
- И поэтому бежишь из Иркутска?
- Поэтому. Только не бегу, а эвакуируюсь. Моя комплекция для бега не подходит. Да и слово какое-то вульгарное. Ты все-таки вульгарен, Леша. По тебе нетрудно заметить, что русское дворянство вырождается.
- Остаться желания нет? - поддразнил Стрижак-Васильев.
- Нет, Лешенька. Если Каппель возьмет Иркутск, он может в спешке не разобраться и повесить меня рядом с тобой. А ежели его разобьют, то вы меня поставите к стенке рядом с ним.
- Куда же держишь путь?
- Во Владивосток. Почти Япония, и медузы разноцветные. Я что-то устал от однообразия цветов: здесь повсюду только красный и белый…