– Не говори за всех, Шалва, – чеченец Ринат рассердился. – Я поговорю со своими, стрельбу пора кончать, полковник прав.
Азербайджанцы синхронно кивнули и тихо заговорили между собой, затем Рафиз Караев сказал:
– А что делать с Челюстью? Если мы его… – он на секунду замялся и продолжил: – Если мы его не попросим затихнуть, он тебя, Лев Иванович, убьет.
– Стоп! – Гуров рассмеялся. – Я за себя постою, а ваши разборки – ваши дела. Будет убийство – будет следствие, если я убийцу найду, надену наручники. Таков закон!
– Как знаешь, как знаешь, хотели решить лучше, – быстро проговорил Мелик.
Чеченец зыркнул на него черным глазом и недовольно забормотал на своем языке.
– Вы политикой не интересуетесь, но наверняка слышали, что в верхах России неспокойно, – Гуров решил переходить к главному. – Ринат, рядом с твоим земляком двух людей убили. Твой земляк…
– Шакал ему земляк, он на людей оперся, поднялся, потом нас продал! – перебил зло Ринат.
– Если эти убийства не остановить, то вам это может обернуться крупными неприятностями, – сказал Гуров, не обратив внимания на реплику Рината.
– Что говоришь, дорогой! – воскликнул Шалва и смешался, так как обращение «дорогой» к менту никак не подходило. – Лев Иванович, пусть они там все друг друга передавят, мы при всех властях жили, живем и будем жить.
– Точно, ты, полковник, нас в политику не вяжи, – поддержал грузина чеченец.
Азербайджанцы вновь синхронно закивали и о чем-то заспорили.
Иного ответа Гуров от «авторитетов» уголовного мира и не ждал, потому улыбнулся и пожал плечами.
– Вы люди взрослые, солидные, не мне вас учить, – он закурил, долго держал паузу, все молчали, понимая, что полковник не закончил, – но если, не дай бог, случится переворот, лавочки ваши, мастерские, заводики быстренько позакрывают, наличность конфискуют. Понимаю, – он улыбнулся, – вы нищими не останетесь, так ведь обидно из-за одного сумасшедшего потерять недвижимость, снова уйти в подполье, снова прятаться от милиции, снова из-за каждого пустяка давать миллионные взятки, переписывать свои машины на родственников. – Гуров замолчал и вздохнул: – Сейчас порой наркотик подбросят. Согласен, что беспредел. А если все повернется, никто ничего и подбрасывать не будет – наручники, последнее слово и этап.
– Пугаешь, – сказал чеченец. – Тебе человек нужен, ты хочешь, чтобы мы ссучились и человека отдали. Ты нас просто пугаешь!
– Факт, точно, мамой клянусь! – сказал Шалва.
– За обед спасибо, найти меня легко, обращайтесь. – Гуров поднялся. – Что от меня зависит, что в рамках закона, я для каждого из вас сделаю.