Гуров в очередной раз матюгнулся в собственный адрес – лишь полный дебил в такое политизированное время может абсолютно не разбираться в политике.
К черту политику, Петр прав, мы имеем дело с уголовниками. Раз они хотят взять перерыв, значит, не давать им продыху, пусть втемную, но давить, заставить действовать, проявить себя, может, удастся активизироваться. Карим Танаев? Возможно. Но раз о нем известно безопасности, он под наблюдением, и таким квалифицированным, какое милиция обеспечить не в силах. Стоп! А если после самоубийства Ильи Егорова наблюдение сняли за ненадобностью?
Спикер положил трубку, посмотрел на сидевшего напротив милиционера. Лицо у полковника спокойное, отрешенное, можно подумать, он находится не в кабинете спикера парламента, который росчерком пера, да просто устным распоряжением, способен в корне изменить жизнь человека. Может поднять на немыслимую высоту, может сбросить в грязь.
Ну сбрасывать этого мента особенно некуда, урезонил себя спикер. Уволить? Какой резон? Да и люди не поймут, и газетчики могут пронюхать и поднять вонь. Да и нужен мне этот чертов сыщик, просто необходим. Охранники лишь сторожевые псы, и те никуда не годятся. Служба безопасности подчинена президенту, и кто в этой безопасности работает и сколько стоит, неизвестно. Золотые погоны без единого просвета не гарантируют, что в мозгах просвет имеется, специалисты липовые, всех по знакомству нанимают, по услужливости. Нужна профессионально обученная ищейка, приласкать ее, подкормить, вынудить служить верно.
Спикер молчал, ждал, когда милиционер осознает, где находится, поймет недопустимость своего поведения.
Гуров не поднял головы, не взглянул на спикера преданно и трепетно, равнодушно сказал:
– Вы меня звали, Имран Русланович? Я здесь и весь во внимании.
– Насчет внимания сильно сомневаюсь, думаете неизвестно о чем. – Гораев забыл о своем решении приласкать, говорил раздраженно.
Полковник даже ответом не удостоил, лишь пожал широкими плечами да поднял голову, но взглядом с Гораевым не встретился, отчего голубые глаза сыщика казались пустыми, безжизненными, словно у робота.
– Мне доложили, что вы сегодня беседовали с госсекретарем. – Гораев оттягивал разговор, ради которого и вызвал полковника. – О чем, если не секрет?
– Я не знаю, Имран Русланович, что в жизни политиков является секретом, поэтому вам лучше спросить у госсекретаря, – тихо ответил Гуров.
– Вам же прекрасно известно, полковник, я не разговариваю с этим выскочкой, карьеристом и краснобаем без крайней необходимости.