Между тем неизвестный, которому мысли Перфилова были недоступны, повторил с выражением:
– Свинья! Ты самому себе не противен, а?
Перфилов затруднился с ответом на этот вопрос. Он угрюмо молчал, отворачиваясь от ослепительного луча света, который настойчиво бился в его лицо. Нечего было и думать о том, чтобы рассмотреть лица вошедших или хотя бы прикинуть их количество. С Перфиловым разговаривала будто сама тьма.
– Ладно, твои проблемы. – Невидимый собеседник наконец оставил в покое моральный облик Перфилова. – Давай о делах говорить.
Перфилов опять промолчал, и это, кажется, не понравилось человеку из темноты. Он что-то негромко сказал кому-то, и тут же огненный круг надвинулся на Перфилова почти вплотную, и страшный удар обрушился на его челюсть. Перфилов отлетел к стене, больно ударившись спиной о трубы. Скрежетнула сталь наручников. Рот Перфилова наполнился привкусом крови. В голове все поплыло.
Преодолевая дурноту, он все-таки поспешил включиться в навязываемую ему беседу. Молчание сейчас не слишком было похоже на золото.
– О каких делах вы говорите? – прохрипел он. – Я не понимаю.
– Ответ неправильный, – спокойно отозвались из темноты, и тут же очередной удар вдребезги разбил Перфилову лицо.
Когда он снова пришел в себя, то обнаружил, что висит на руке, пристегнутой к трубе, до боли вывернув локтевой сустав. Сжав зубы и цепляясь за шершавую стену, Перфилов сумел подняться на ноги. С подбородка струйками стекала кровь. Он поспешно вытер ее рукавом под беспощадным светом фонаря.
– У нас мало времени, – несколько даже удивленно сказали ему из темноты. – А ты дурака валяешь. Не надо.
– Да я и сам не хочу, – нашел он в себе силы мрачно пошутить. – А что делать? Если я действительно не понимаю…
Договорить ему не дали, снова шарахнув по голове пудовым кулаком. Теряя сознание, Перфилов еще успел удивиться тому, какие резервы таит в себе организм. Раньше он никогда бы не поверил, что сумеет выжить после такого удара. Откровенно говоря, Перфилов был не силен в кулачных единоборствах и, если попадал в какую-нибудь пьяную передрягу, старался с наименьшими потерями из нее выбраться, иначе он, как правило, бывал бит, и очень жестоко. К счастью, это случалось крайне редко и уж, конечно, не шло ни в какое сравнение с тем кошмаром, который обрушился на Перфилова сегодня. Сейчас его били профессионалы, костоломы по призванию, настоящие мастера, и они собирались его искалечить.
Перфилов не хотел умирать и еще меньше хотел стать калекой, поэтому он с превеликим удовольствием поговорил бы со своими мучителями – на любую тему и о любом деле. Но, увы, он не мог этого сделать при всем желании. Он и представить не мог, какие у них могут быть общие дела.