На другое утро, часов в одиннадцать, зазвонил телефон. Герд Трибхабер. Дети, к счастью, возились в саду, муж уехал в бюро. К моей радости, Герд сразу начал с дела:
— Твои опасения подтвердились, Анна. В соке нашли раствор дигиталиса, он же наперстянка. Грейпфрут горький, и горечь перебивает вкус лекарства. Видимо, препарат был в жидкой форме и его подлили в бутылку.
— От каких болезней принимают дигиталис?
— Дигиталисом, — объяснил Герд, — лечат разные сердечные хвори, обычно его прописывают в таблетках, но иногда, бывает, и в каплях. Знаешь, есть такие пациенты, которым таблетки лень глотать, и таких полно!
Что он там еще дальше говорил, я уже не слушала. Помню только, он посоветовал мне пойти в полицию. Да, в полицию-то оно в полицию, но сначала я подумаю. Я смутно припоминала: врач, кажется, упоминал о вскрытии, но это решает вдова. Ну да, могу себе представить, Сильвия ни за что на свете теперь не позволит патологоанатомам «тревожить покой ее усопшего супруга». А при чем тут, интересно, мой муж?
Райнхард между тем заказал венок. Ну и венок! Воплощение Райнхардова скупердяйства и безвкусицы. Когда же муж переодевался к похоронам, а Лара выползала из своего любимого джинсового комбинезона и облачалась в нелюбимое серое платье на бретельках, я все-таки решила тоже пойти. Вот пойду, сострою сострадательную мину и полицемерней так Сильвии заявлю в лицо: как же я могла не прийти на похороны ее мужа? Нет, никак не могла, обязана просто была прийти, именно я, а как же? И я влезла в свой самый незаметный мешок, который совсем не бросался в глаза. Пришло время понаблюдать, людей посмотреть, себя показать, да, обязательно и себя тоже показать!
Тем временем муж срывал свое скверное настроение на дочери, которая скакала по дому от нетерпения и любопытства. Обычно он бедного Йоста обзывал идиотом или бараньей башкой, а тут еще и Ларе досталось. Она вдруг почему-то оказалась «безмозглой курицей», на что, впрочем, не обиделась, потому что мыслями уже была там, на церемонии.
Ехать два шага до кладбища на машине смысла не было, пошли пешком. Райнхард повесил свой отвратный венок на плечо и молча шагал впереди большими шагами. Лара приклеилась ко мне и всю дорогу проболтала о чем-то своем.
Мы расписались в книге соболезнований и вошли в маленькую капеллу, где устроили отпевание. Сильвия с дочерьми сидели в первом ряду, вокруг них — целая армия родственников. Когда мы сели, она непроизвольно обернулась и обменялась с моим мужем одним молниеносным взглядом, совсем, казалось бы, ничего не значащим, но я-то этот взгляд разгадала, взгляд тайных заговорщиков!