Зазвонил телефон. Опять этот господин Рост противный. Настроение моего мужа между тем не улучшилось. Мне даже стало его жаль, когда он после разговора с Ростом пожаловался:
— Раз в жизни выпала возможность построить дом, не думая о расходах, так нет же, черт знает что!
Дети ушли спать. Райнхард, похоже, ждал этого момента:
— Как стемнеет, пойду в твою машину караулить. Давно пора. Хватит воевать.
В одиннадцать я отправилась на боковую, а он засел в моей машине, чтобы лучше видеть свою и с наших дверей глаз не спускать. Я бы осталась с ним, да он меня услал спать. Если эта неизвестная, которую мы подозреваем, для Райнхарда совсем не неизвестная, а очень даже хорошая знакомая, а то и любимая и дорогая, — размышляла я, — то он утром ее не выдаст, соврет, что никого не увидел, а из-за меня всю ночь без толку проторчал как дурак в машине не сомкнув глаз.
Я уже заснула, когда меня разбудили: внизу громко хлопнули дверью. Смотрю на часы — три утра, а внизу слышу негодующий голос Райнхарда:
— Да что вы себе навыдумывали?!
В мгновение ока я накинула халат и босиком соскользнула по лестнице вниз. Муж как раз открывал дверь в гостиную перед какой-то молодой женщиной. Я последовала за ними.
Я пожирала ее глазами. Господи, да она еще почти ребенок! Где-то я ее уже видела, вроде бы лицо знакомое. Наверное, живет рядом, может, в магазине встречались. Она учтиво протянула мне руку:
— Меня зовут Имке, — и уставилась на меня невинными, голубыми широко распахнутыми глазами.
Я растерялась.
— Может, присядем? — предложил Райнхард. Он чертовски устал. — Будьте добры, никогда больше так не делайте. — Он пытался придать голосу строгости.
Имке потупилась и улыбнулась.
Тут я вскинулась:
— Зачем вы по ночам приклеиваете моему мужу розы к лобовому стеклу?
С самым естественным наивным видом она спросила в ответ:
— А что, это разве преступление?
— Нет, не преступление, конечно, но это совершенно бессмысленно и нелепо. И вообще, к чему это все? — опять вступил Райнхард.
Имке, кажется, несколько растерялась.
— Можно мне поговорить с вами наедине? — обратилась она к моему мужу.
— У меня нет тайн от жены, — запротестовал Райнхард, но барышня заупрямилась, и я была вынуждена удалиться.
В стене между кухней и гостиной было проделано окошко, чтобы передавать еду. Но мы его почти не использовали, ели всегда на кухне. Зато я расписала стекло, вставленное в проем. Между прочим, это было мое собственное изобретение: стекло я взяла двойное и на каждой стороне нарисовала отдельную картинку. Но, впрочем, кого тут интересуют мои открытия? Имке сидела к окошку спиной. Я без малейшего шума вынула стекло из рамы и устроилась поудобнее на табуретке: подглядывать и подслушивать.