Начиная с этого времени рынки ожидали, что фунт стерлингов станет конвертируемым в золото. Это ожидание заметно в повышении обменного курса фунта по отношению к доллару, начальная точка какового повышения (первый квартал 1920 года) совпадает с моментом назначения Нормана на пост управляющего Банком Англии (см. рис. 4.2). Повышение курса фунта прерывалось трижды: во второй половине 1920 года, в середине 1921 и во время споров по поводу репараций и рурского кризиса, то есть с лета 1922 по конец 1923 года. Война между Россией и Польшей и значительные репарационные платежи, поступавшие в долларах через Лондон, соответствуют двум первым снижениям кривой (48), после чего судьба фунта, кажется, зависит от судьбы Германии; до тех пор пока последняя не очистилась от военного долга, Британия не могла привести в действие свой план.
Именно по этой причине в период с 1922 по 1924 год Банк Англии занял «выжидательную позицию» (49): в торговле воцарился застой, спрятавшись за ставкой 3 процента — почти на 1,5 процента ниже, чем в Нью-Йорке (см. рис. 4.1) — что не раскачивало британскую экономику, Норман продолжал внимательно следить за рейхом. Он позволял Америке поглощать золото, уверенный, что со временем сумеет соблазнить американцев на раздачу кредитов, снижение ставок, и, таким образом, заставит их расстаться с частью их золотого избытка. Дело было в том, что, хотя Норман крепко держал Стронга в руках, последний, действуя как англофильский посредник между британскими распоряжениями и интересами банкиров Уолл-стрит, был неспособен подтолкнуть американских банкиров к следующему инфляционному буму во имя «международного сотрудничества» (50): в то время американские финансисты не сумели увидеть, что они получат от закачивания инвестиционных денег в шаткую европейскую неопределенность.
Норман хорошо понимал, что ключом, которым он сможет разрешить патовую ситуацию, была Германия.
Однако в это время, в 1922 году, то есть когда американская банкирская решетка временно отступила в тень, Норман, этот «человек-паук», решил провести побочный эксперимент с германской неизвестной: используя все свое влияние на голландские, швейцарские и американские банки, он организовал беспрецедентный заем для Австрии. Благодаря этому займу инфляция была остановлена, валюта стабилизировалась, а экономика бывшей вражеской страны была восстановлена с образцовой быстротой.
Австрийский канцлер обронил слова, немедленно дошедшие до управляющего Банком Англии: «Я бы с радостью воздвигнул золотой памятник этому замечательному мистеру Норману» (51).