Но настоящий маскарад начался после того, как Гитлер продержался у власти полгода.
На дипломатическом фронте фюрер начал с того, что 26 января 1934 года подписал союз с Польшей: это был сигнал к окончанию прежней секретной политики германских генералов, которые совместно с Россией вооружались, намереваясь также вместе напасть на Польшу, своего общего врага. Гитлер, напротив, желал видеть Польшу вовлеченной в антибольшевистскую кампанию, которую предстояло возглавить нацистской Германии.
9 апреля 1934 года Германия публично объявила о своем перевооружении — вопреки условиям Версальского договора. Франция встревожилась. В это время Германия принимала гостей: капитана Королевских военно-воздушных сил Уинтерботама, разведчика, который сопровождал Розенберга во время осеннего турне последнего по лондонским клубам в 1931 году*,
* См. главу 4, стр. 287-289.
посетившего теперь своего бывшего гостя и самого фюрера. Уинтерботам был сотрудником Ми-16, британской контрразведки, и офицером разведывательного подразделения военно-воздушного министерства. В разыгрывавшейся пантомиме именно ему было поручено исполнение одной из главных ролей: он должен был представляться «восторженным почитателем» режима — непреклонным умиротворителем — с момента первого избирательного успеха нацистов, и, надо сказать, он сумел завоевать полное доверие своих немецких партнеров. Нацисты сказали ему все: они сказали ему, как вместе с Англией они собираются искоренить коммунизм, как тщательно готовят они план «Отто», позже переименованный в план «Барбаросса», то есть план вторжения в Россию (113).
25 июля 1934 года отряд австрийских нацистов, натасканный людьми из СС — с одобрения Гитлера, — совершили неуклюжую попытку переворота в Вене: они убили премьер-министра Дольфуса, но на большее оказались не способны. Итальянский диктатор Муссолини, выступив на защиту Австрии, стянул к ее границам войска; после этого он обратился к Франции и Британии с призывом совместно примерно наказать зарвавшийся новый—дикарский—немецкий режим. Франция в ожидании ответа обернулась в сторону Британии, а Британия сказала «нет»: никакого военного наказания Германии не будет — игра не стоила свеч. Французам стало ясно, что Британия списала Австрию со всех счетов (114). И она действительно это сделала: Муссолини не забудет британского предательства, не забудет его и Гитлер — с благодарностью; что же касается Австрии, то следующую попытку фюрер ненадолго отложил.
В том же месяце лидер консервативной партии Стэнли Болдуин, старая лиса, которому предстояло вскоре стать премьер-министром (июнь 1935-го — май 1937 года), принялся публично «отстаивать» право Германии на воссоздание также и военно-воздушных сил: «Все аргументы говорят в ее пользу, так как Германия беззащитна в воздухе, то она имеет полное право позаботиться о своей безопасности» (115).