Чуть позже, в постели, Мария куснула его за мочку уха и спросила:
– Ты что же, супер, думаешь, я не видела, как ты стоял напротив этого… с ножом и улыбался? Такая улыбка в Голливуде стоит миллион долларов.
* * *
Возвращаясь с подносом к своему столику, Гуров поморщился, увидев рядом с Марией пышнотелую блондинку, чей разговор с подругой они слышали здесь же несколько дней назад.
Стол был заставлен множеством тарелок, Гуров замешкался, не зная, куда поставить свои.
– Здравствуйте, – и он протянул Марии одну из тарелок.
– Опять омлет? – Голос у Марии стал непривычно капризным.
Дама с сочувствием взглянула на Гурова, обронила:
– Здесь такие миниатюрные столики, рассчитаны только на двоих, а стула ставят четыре, просто смешно. – И, не переводя дыхания, продолжала: – Впервые вижу столь трогательную заботу брата о сестре.
– Не забота, а терроризм, – поправила Мария. – Брат кормит меня с ложечки со дня рождения.
– Но вы же ровесники! – Дама всплеснула полными руками.
Гуров выглядел моложаво, но десять лет разницы не заметить мог только слепой. «Ровесники» – шпилька в адрес Марии, на что она отреагировала мгновенно:
– Братишка задержался в своем развитии. Этот ужасный менингит! Вы, наверное, думаете, он меня сопровождает? Как раз наоборот.
Гуров поперхнулся, не зная, как реагировать. К счастью, в это время к столику подкатился шарообразный, похожий на беременную женщину, усатый грузин.
– Доброе утро, генацвале! С вашего позволения я верну беглянку на ее законное место, – он взял даму под руку. – Дорогая, шампанское уже закипело.
Мальчик-официант поставил тарелки на поднос и поспешил за ними следом.
– Как вас угораздило, миледи? Вы – и в таком обществе?
– Когда человек попадает под ливень, вы так же изощряетесь в остроумии, милорд? Слушай, – забыв об этикете и титулах, едва не заплакала, как обиженный ребенок, – они утащили мою грушу!
– Возьми себе другую, есть о чем волноваться.
Последнее замечание окончательно вывело Марию из себя.
– А где обслуживание по первому разряду? К тому же я выйду из роли законченной стервы.
– Это тебе не грозит, – успокоил Гуров, усмехнувшись. Однако одобрил про себя ее поведение: «Молодец, Марья-царевна, конспиратор что надо!» Вслух произнес и не без сочувствия: – Потерпите, миледи, скоро вы станете милейшей душечкой!
Мария вонзила белоснежные зубы в сочную мякоть самой лучшей из лучших груши, принесенной и преподнесенной ее «братом» с изысканным поклоном.
– Его зовут редким именем – Гиви, с ним друг Петя. Они вчера вечером закадрили эту сладкую парочку.
– Откуда ты все знаешь? – удивленно поднял брови Гуров.