– Простите, вас беспокоит не поклонник Марии или ее знаменитого супруга, а из милиции, по неотложному делу.
– Неотложное дело – это разбитое окно, – язвительно заметила дама. – Участковый заходил, стекло мы давно вставили.
– Рад за вас. Говорит полковник Гуров. Вы не можете позвать Марию, я понимаю, но отнести к ней аппарат вас не затруднит?
Видимо, звание и безукоризненная вежливость произвели впечатление, но не сломали оборону окончательно.
– Да поймите, полковник, у девочки температура, горло…
– Клянусь вам, – перебил сыщик, – Маша не станет разговаривать. Она лишь меня выслушает и положит трубку.
– Пять минут, и я вас разъединю, – смилостивилась дама.
– Здравствуйте. – Голос у Маши действительно сипел. – Лев Иванович, это вы?
– Виноват, не разговаривайте, слушайте, надеюсь, скоро поправитесь, – быстро проговорил Гуров. – Вскоре к вашему мужу обратятся из думской фракции с просьбой об интервью. Это крайне серьезно. Заверьте супруга, просьба продиктована отнюдь не желанием одного из кандидатов в начинающейся гонке покрасоваться на экране. Вопрос крайне серьезный и далеко не безынтересный для вашего супруга.
– Он не нуждается в рекламе, – суховато сказала Маша.
– А я рекламы так просто боюсь. Я работаю на земле, есть у нас такое выражение: мне только и не хватает, чтобы меня видели по телевизору, а затем подстрелили на улице. Желаю вам скорейшего выздоровления, и передайте поклон супругу.
Сыщик положил трубку, отер платком лицо.
– Все, что можно сделать языком, сделано. Осталось лишь храм поставить. – Он прошел к ширме.
Глаза Капитана смотрели осмысленно, беззлобно, даже с некоторым сочувствием.
– Я рассчитываю на тебя, Алексей Иванович, будь другом, не подведи. – Сыщик пожал его худую руку. – Может, и свидимся.
– Это ты брось, мент! Не дави на жалость. – Капитан сел. – На таких, как ты, только и пахать.
– Спасибо, за это не волнуйся: пашут, даже не распрягают. – Гуров пожал руку Сильверу, показал кулак Классику, кивнул Станиславу на дверь. Сыщики вышли на улицу и остановились – казалось, перед лицом опустили черный бархат. Они немного постояли, темень рассеялась, глянули подслеповатые окошки домов на другой стороне улицы. Справа шевелились фигуры, слышался шепот.
Гуров снял машину с сигнализации, сел за руль, врубил фары. Несколько женщин стояли у забора, прикрывая лица от резкого света.
– Никак нашего дозорного пришибли? – спросил Станислав.
Гуров не ответил, ощущая беду, вынул из ящика мощный фонарь, выбрался из автомобиля, направился к собравшимся.
– Изверги, мужиков вам не хватает, детей кончаете? – Голос звучал высоко, отчаянно.