На Резаева абсолютно никто уже не обращал внимания. Он был словно человек-невидимка, а холодный трезвый рассудок позволял ему без труда просчитывать каждый шаг. Все было прекрасно, вот только сначала он упустил из поля зрения всех, кто должен был сыграть роли в его сценарии. За праздничным столом сидели нарядные люди, звенели бокалы, летало конфетти, многочисленные разговоры сливались в один волнующий гул, но нигде не было видно ни Гурова, ни его жены, ни артиста Емелина.
Это не на шутку взволновало Резаева. Если полковник каким-то образом прочитал его мысли и начистил сопернику морду, то Емелин скорее всего уже давно отчалил, и вся схема рухнула. Резаеву не хотелось в это верить. Шеф будет очень недоволен таким исходом. Нужно было срочно поправлять дело.
Наконец Резаев заметил одного из тех, кто мог ему понадобиться. Комик Вагряжский, плешивый жизнерадостный человек лет пятидесяти пяти, о чем-то спорил с тремя мужчинами своего возраста. Все четверо сгрудились на краю отдельного столика, стоявшего в конце зала, отчаянно дымили сигаретами и тыкали друг в друга пальцами.
Резаев слегка поморщился от досады. Спор между подгулявшими актерами мог продолжаться бесконечно, а ему желательно было подкараулить Вагряжского один на один. Он в задумчивости прошелся по залу, будто разыскивая кого-то, и едва не был сбит с ног налетевшим на него со спины человеком.
Резаев досадливо обернулся, намереваясь высказать нечто резкое, но вовремя прикусил язык. Неуклюжий человек оказался молодой женщиной, стриженой симпатичной блондинкой в черном платье с глубоким декольте. В уютной ложбинке между двух смугловатых грудей висел золотой крестик на цепочке.
– Вот черт! – энергично сказала блондинка слегка заплетающимся языком. – Я вас не ушибла? В этом зале ужасная теснота, вы не находите?
Резаев натянуто улыбнулся и пожал плечами. Блондинка говорила слишком громко, и кое-кто начал обращать на них внимание.
– Это я виноват, простите, – негромко сказал он, намереваясь уйти.
– Не порите чепухи! – перебила его девушка и вдруг цепко схватила за руку. – Я летела сломя голову, а вы стояли как столб и не могли меня видеть… Кстати, а почему вы стоите тут как столб? И к тому же, кажется, совершенно трезвый. Вас что – не захватил вихрь всеобщего веселья?
– Видите ли…
Резаев растерялся. Он не знал, как освободиться от навязчивой блондинки. Ее миленькое лицо тоже откуда-то было ему знакомо – возможно, он видел ее когда-то по телевизору. Значит, она была актрисой, а это таило в себе некоторую опасность. Она могла задать какой-нибудь коварный вопрос.