Эндрю снял рубашку и брюки, выскользнул из ботинок, но оставил носки, поскольку они не мешали. Он объяснил свои действия, прежде чем она успела хоть что-то спросить:
— Мне предстоит тяжелая работа, боюсь вспотеть.
Конечно. Джоанн молча кивнула.
И так же молча позволила ему раздеть себя. Действия Эндрю, вернее его неуклюжесть, немало удивили Джоанн. Эндрю пытался снять с нее юбку, не расстегнув молнию. Он стягивал ее рубашку через голову, и Джоанн застряла, запуталась в этой рубашке. Он был действительно абсурден. Или… удивительно мил.
Джоанн с интересом наблюдала за его тщетными усилиями. Дыхание Эндрю стало прерывистым, выражение лица выдавало огромное напряжение. Он буквально сражался, чтобы снять с Джоанн одежду, боролся с каждой вещью. Словом, действовал так, как будто никогда раньше не делал этого. В его-то годы! Ладно, может быть, женщины раздевались сами? Сберегая его время? Мгновенно заревновав, Джоанн спросила:
— Как много женщин ты раздевал?
И подняла брови, ожидая ответа. Эндрю посмотрел на нее пустым взглядом. Он соображал. Наморщив лоб, он спросил:
— Я все делаю плохо?
— Ты упиваешься этим занятием.
— Вот как? — Эндрю еще больше нахмурился. — Я опять груб?
— Нет. Неуклюж.
— Ладно. Я мог бы найти кого-нибудь из обслуги, кто не был бы так неуклюж, однако я не уверен, можно ли позволить кому-либо касаться… твоей одежды. Эндрю выждал немного, затем пояснил:
— Я им не доверяю.
Джоанн от души рассмеялась. Эндрю ее забавлял.
— Должна ли я помочь?
— Нет, это моя работа, и я доведу ее до конца.
— Ты растрепал мне волосы. Эндрю с серьезной миной уставился на ее взъерошенные волосы.
— Они выглядят прекрасно: немного растрепаны, но все так же красивы.
Он неуклюже провел ладонью по ее волосам.
— Спасибо, — улыбнулась Джоанн.
— Ну совершенно не за что! — пожал плечами Эндрю.
Она лукаво уточнила:
— За твой комплимент.
— Тебе нравится нравиться?
— Никогда такого за собой не замечала. Эндрю заразительно засмеялся, восторженно глядя на нее и ожидая, что Джоанн разделит с ним этот смех.
Однако теперь она была невозмутима. Эндрю заявил:
— Я собираюсь любить тебя.
— Это уже было. Другой раз не станет для меня сюрпризом.
Несколько шокированный, он спросил:
— Тебе не понравилось?
— Все было на уровне, я полагаю. Даже, пожалуй, высший класс — сравнивать не с кем.
— Так значит, у тебя раньше не было мужчины? Как это тебе удалось?
— Я запирала дверь.
— Если ты была такой целомудренной, то как это случилось у тебя со мной?
— Любопытство. Он улыбнулся:
— Любопытство по отношению ко мне?
— По отношению к моим собственным ощущениям.