— Экий артист! — не удержался Илларион от восхищенного возгласа. — Это же просто великий талант!
— Да, Матвей Исаакович — деловой человек, — подтвердил Пигулевский. — Ты не заедешь? Попили бы чайку, заодно ты бы рассказал, как там у вас все прошло с Гершковичем. Ведь недели три уже не виделись.
— Не знаю, право, Марат Иванович. Я ведь только что из деревни, из имения, так сказать. Собирался на недельку порыбачить, есть тут неподалеку одно исключительное озерцо, да вот проездом заскочил в город осмотреться, что и как. Если что, я позвоню, чтобы не падать как снег на голову.
— На этот счет можешь не беспокоиться, тебе всегда рады.
Илларион подумал, что не худо было бы и в самом деле навестить старика, поболтать о всякой всячине за чашкой крепкого чая в уютной задней комнатушке антикварной лавки, что на Беговой, посмотреть, чем пополнилась за время его отсутствия коллекция старинного приятеля. Прощаясь с антикваром, Забродов мысленно дал себе слово непременно съездить на Беговую в ближайшие дни.
Положив трубку, он двинулся было в сторону кухни, устремляя помыслы к аппетитному видению шипящей на сковороде яичницы, но телефон, словно только и дожидался, когда к нему повернутся спиной, немедленно разразился мелодичной трелью.
— Сговорились, честное слово, — пробормотал Забродов, беря трубку. Слушаю, — без излишней приветливости сказал он.
— Ты чего рычишь, Забродов? — немедленно отозвалась трубка голосом его лучшего друга и бывшего начальника Андрея Мещерякова. — Зубы болят?
— Жрать охота, — честно признался он. — Привет, полковник.
— Привет, привет, капитан. Совсем ты разнежился на пенсионерских хлебах жрать ему, видите ли, охота. Назад еще не надумал? Ко мне под крылышко, а?
— Насиделся я уже у тебя под крылышком. Не самое, между прочим, уютное место на свете. А ты еще не генерал?
— Да вроде нет пока. И, главное, не светит.
— Странно. Разведка-то работает, да еще как!
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Мещеряков.
— Только то, что вот меня три недели дома не было, заскочил на минутку, не успел порог переступить, а ты — вот он.
— Вон оно что… Ну, выходит, повезло.
— Да ладно, не скромничай. Выкладывай, зачем звонишь. Ты ведь просто так, без надобности, номер набрать не сподобишься. Выпить, наверное, не с кем?
— Ну, на это опасное дело добровольцев всегда хоть отбавляй. Хотя-а… Идея сама по себе стоит того, чтобы ее обдумать. Но звоню я по другому поводу. Видишь ли, есть разговор.
— Так говори, что ты тянешь?
— Не хотелось бы по телефону.
— Все-таки тебе, полковник, выпить не с кем. Начальство с собой не зовет, а с подчиненными сам не хочешь — субординацию блюдешь. Ну, приезжай, найду граммов двадцать по старой дружбе.