Треск стартового выстрела был, как комар, сметен тотчас же раздавшимся грохотом моторов. Мэрфи рванул со старта, оказался во главе стаи и повел гонку, опередив остальных на тридцать метров. Словно знамя при штурме, реял впереди его красный автомобиль.
Мод Филби вытянулась. Ее профиль от напряжения рисовался тонкой алчной линией, губы были сжаты.
— Кто впереди?
— Мэрфи. Он намного оторвался от остальных. Кай…
— Что Кай?
Льевен нервно подскочил.
— Кая нет среди гонщиков.
— Где?..
— Где же Кай?
Мисс Филби вытянула руку.
— Вон он…
Льевен едва подавил ругательство. Белый автомобиль в одиночестве стоял на стартовой площадке.
— Он не поехал!
Казалось, прошла целая вечность. Машина не трогалась с места. Льевен больше не мог на это смотреть. Он отвернулся и, до крайности раздраженный и злобный, увидел перед собой довольно полного пожилого мужчину, которого совершенно не знал, но готов был стукнуть, если тот шевельнется.
Мод Филби не сводила глаз со стартовой площадки. Вдруг одинокое белое пятно взревело, выпустило облако дыма и, продолжая дымить, сорвалось с места. Льевен вскочил, засуетился, но в глубоком разочаровании махнул рукой.
— Поздно, слишком поздно…
Он посмотрел на часы, встряхнул их, взглянул на Мод Филби и спросил у нее время. Они сверили часы, и Льевен ожил: он полагал, что Кай потерял несколько минут, на самом деле он отстал от других всего на сорок восемь секунд.
Разогнавшаяся стая с ревом приближалась опять. Мэрфи шел впереди, он еще увеличил отрыв. Позади него, сбившись довольно плотно, шли остальные. А за ними — Кай, успевший немного наверстать время.
После третьего круга Кай поравнялся с предпоследним водителем. Он медленно отвоевывал метр за метром. После пяти кругов обогнал две машины. Но Мэрфи шел на четыре километра впереди него.
Мод Филби отпустила перила, в которые она было вцепилась.
— Он постепенно нагоняет.
— Это никому не заказано.
— Как вы думаете, он догон… — она поправилась: — будет нагонять и дальше?
— Осталось еще пятнадцать кругов. Пока нельзя сказать, какие у кого шансы, даже у Мэрфи.
На седьмом круге Кай сбавил скорость и остановился у мастерской.
Хольштейн закричал:
— Задняя покрышка, справа!
Механики набросились на колеса.
— Сменить все четыре! — воскликнул Кай.
Хольштейн вставил ему в рот сигарету и спросил, держа наготове бутылку минеральной воды:
— Пить?
— Нет! Я плохо стартовал, Хольштейн, но настроения это не портит. Машина идет великолепно.
Кай бросил взгляд на колеса, — домкраты с треском опустились, еще миг — и он сидел за рулем.
— Хорошая работа — и минуты не прошло.