— Курю?.. — сразу растерялся директор детдома. — Ах, да, конечно! — он услужливо подвинул пепельницу ближе к журналисту. — Курите. И я с вами закурю. Кстати, может, кофейку заварить?
— Не стоит. Скажите, так круглые сироты — это дети, у которых либо совсем никого не осталось, либо родители которых лишены родительских прав?
— Да, совершенно верно.
— То есть не осталось ни брата, ни сестры?
— Совершеннолетних.
— А бабушки, дедушки? Тетки там какой-нибудь или дядьки, например?
— Бывают, конечно, и дядьки, и бабушки. Но если они отказались от ребенка…
— А если не отказались? И какой вообще механизм оформления к вам? Кто конкретно решает, круглый сирота ребенок или есть у него кто-нибудь на этом свете? Кстати, если вы позволите, я включу на всякий случай диктофон, чтобы ничего не напутать в ваших ответах.
— Диктофон? — Трофимчук нервно заерзал в кресле, глядя, как Самойленко вытаскивает из сумки свой небольшой «Панасоник». — Да, конечно, включайте. Только я вряд ли буду вам в чем-то полезен. Механизм оформления к нам лучше объяснят в собесе, этим занимаются именно они. Я же вам говорил, это они готовят все необходимые документы и делают представление в управление народного образования горисполкома, и только потом…
— А как это у вас такая ошибочка с Корабельниковым вышла? — Николай задал вопрос резко и неожиданно и, кажется, на этот раз попал в самую точку — Геннадий Степанович огорченно развел руками и грустно покачал головой:
— Да, недосмотрели…
Уже в следующую секунду он понял, что сказал лишнее, сильно покраснел, и его маленькие глазки испуганно забегали под стеклами очков — ну точь-в-точь как описывала Пелагея Брониславовна.
— Извините, это вы про кого говорите, что-то я не припоминаю?
— А мне показалось, что вы сразу вспомнили и согласились, что ошибочка вышла весьма досадная.
— Молодой человек, — Трофимчук уже успокоился и был готов дать отпор какому-то непрошенному писаке, — вам действительно показалось, я вас уверяю.
— Но ведь вы сказали…
— Я просто оговорился. Совсем о другом подумал. Так о ком вы спрашивали? Кто такой этот Кораблев?
— Я спрашивал про Корабельникова. Про Виталика Корабельникова, которого усыновил гражданин Италии Марио Контанелли…
— А-а! Ну конечно, вспомнил!.. Это вас его старая сумасшедшая тетка на нас натравила?
— Честно говоря, Геннадий Степанович, я не заметил, чтобы Пелагея Брониславовна Кашицкая была хоть сколько-нибудь не в своем уме, — спокойно, стараясь не сорваться и не выдать директору своего волнения, проговорил Самойленко. — По-моему, во время нашей встречи она рассуждала абсолютно здраво.